— И чтобы староста при этом остался в стороне, — добавил Кависта. — Ну, я думаю на сходке больше делать нечего. Друзья, я предлагаю пойти сейчас ко мне, чтобы обсудить, как нам действовать дальше. — И он поднялся, первым покидая сходку. — Мы должны до конца понять, чего мы хотим, — продолжал он уже на ходу. — Тогда легче будет решить, что делать. Ну так идемте, друзья! Конечно, только те, кто хочет.
Первыми пошли за Кавистой Самбока и Вина, потом к ним присоединился Ара, потом еще несколько человек, и, наконец, почти все участники сходки, не захотевшие заключать контракт с голландцами, поднялись и пошли вслед за Кавистой.
— Первый раз у нас так получилось, — говорил Самбока, шагая рядом с Кавистой. — Никогда еще не бывало, чтобы мы всей сходкой не пришли к одному решению.
— Ты думаешь, почему я так твердо стоял на своем? — сказал Кависта. — Пусть Имбата поймет наконец, что он уже не может быть старостой.
Самбока и Вина одобрительно рассмеялись. До самого дома Кависты шли, весело переговариваясь, перебрасываясь шутками. У всех было приподнятое настроение: впервые Имбата, которого уже давно невзлюбили в кампунге за дружбу с голландцами, потерпел поражение на сходке.
Придя в дом Кависты, приглашенные расселись на полу вокруг подносов с угощениями, которые тут же вынесла Супани. И начался разговор о том, как лучше ответить на требование ван Спойлта.
— Подчиниться голландцам — значит не жалеть самих себя, — сказал Умбада.
— Да, тогда уж мы горя хлебнем, — поддержал его Вето.
— Этот контракт для нас — верная смерть, — заявил Кависта. — Я не сомневаюсь, друзья, что вы возмущены теми несправедливыми условиями, которые нам стараются навязать голландцы, и что все вы готовы против них бороться. Давайте подумаем, как сделать, чтобы ван Спойлт и его люди убрались отсюда. Только я хочу сказать, если есть здесь такие, кто боится голландцев, пусть лучше сразу уходят из моего дома.
Никто не тронулся с места.
— А что ты сам предлагаешь? — спросил Самбока.
— Самое главное — мужество, — ответил Кависта. — Может случиться, что надо будет убивать врагов. А может, придется и самим сложить головы. Мы должны быть готовы ко всему.
Конечно, Самбока ожидал более подробного ответа, и Кависта уже хотел было продолжать, но тут неожиданно вмешался Маруко:
— Я слышу, ты говоришь, что мы должны убивать наших врагов, Кависта?
— Правильно он говорит, — отозвался Самбока.
— Грех убивать людей, сынок, если можно договориться миром, — возразил Маруко.
Но тут вдруг Супани вступилась за своего мужа.
— Нет, отец, — тряхнув головой, сказала она, — врагов нельзя щадить. И уж лучше погибнуть, чем терпеть такое унижение.
Пропустив мимо ушей слова снохи, Маруко опять обратился к сыну:
— Я, как отец, советую тебе, Кависта, будь осторожнее. Это не игра, такими вещами не шутят.
— А мы не собираемся шутить, — ответил Кависта. — Ты забыл, что требуют от нас голландцы? Чтобы мы не смели никому, кроме них, продавать мускатные орехи, а они будут нам платить за них всего по десять дуитов за кати. Что же, нам с голоду подыхать?
— Голландцы хотят нас ограбить. Они хуже испанских пиратов, — с жаром проговорил Вина.
На этот раз Маруко промолчал, а Кависта спросил:
— Значит, все согласны с тем, что надо прогнать голландцев с Лонтора?
— Об этом можешь больше не спрашивать, — ответил кто-то из присутствующих. — Если б не были согласны, то не пришли бы сюда. Вот только как это сделать? Я говорил на сходке, больно крепко они тут засели.
— Я повторяю, друзья, главное — ничего не бояться, даже смерти, — сказал Кависта. — Тогда и самый сильный враг будет не страшен. Верно, пак Самбока?
— Верно-то верно, — отозвался тот, — только одной храбрости мало. Надо хорошенько продумать, как мы будем действовать. Вот ты и скажи нам, Кависта, что ты об этом думаешь.
Кависта улыбнулся, потом посерьезнел.
— По-моему, нужно сделать вот что: выкрадем племянницу ван Спойлта и спрячем ее подальше. После этого потребуем от ее дядюшки убраться с нашего острова вместе с солдатами. Тогда он получит свою племянницу. Если же он откажется уехать, не видать ему больше Клары как своих ушей.
Люди приумолкли, обдумывая предложение Кависты. Но тут вдруг взорвалась Супани:
— Это еще зачем? Что ты будешь делать с этой девчонкой?
— Там посмотрим.
— Ага, понятно. Так вот, если вы решите ее выкрасть, я еще раньше с ней разделаюсь по-своему.
Вина рассмеялся.
— Что тут смешного? — набросилась на него Супани.