Смартфон пискнул, поверх текста завертелся бублик. Роман проверил заодно приложение-навигатор — и тут облом, «нет соединения с Интернетом»… Он спрятал смартфон, подумав, что неплохо бы его подзарядить, облокотился на фальшборт и откусил кусок лепёшки. На ближайшие часов десять-двенадцать — или сколько там этому корыту ковылять до берегов Кипра? — от него больше ничего не зависело.
Прибрежные сирийские воды, как и широкий, около пятидесяти морских миль пролив между материком и островом Кипр — это форменный проходной двор, причём в любое время года. Чего тут только нет: и рыболовная мелочь, и каботажные посудины, и сухогрузы всех мастей, и частные яхты, от мелких, одномачтовых, до огромных, роскошных, стоимостью в десятки миллионов долларов. Кровавая каша, бурлящая на континенте, обычно не выплёскивается за береговую черту — так что команды и пассажиры всех этих судов чувствуют себя в безопасности. Тем более, что среди коммерческих и прогулочных посудин нет-нет, да мелькнёт сторожевой катер с полощущимся за кормой турецким флагом, а то и НАТОвский или российский фрегат, спешащий куда-то по своим военно-морским делам.
Но сейчас море было пусто, словно выметено метлой — сиеста у них всех что ли?.. Баркас неторопливо полз на север, над рубкой вертелось коромысло радара. Беженцы, битком забившие палубу, успокоились и задремали, укрывшись каким-то тряпьём, среди которого выделялись золотистые полотнища изотермических одеял — несколько запечатанных пакетов с ними раздали людям сразу после погрузки на баркас. Роман собрался перекинуться десятком слов с шкипером, но тут стоящий на полубаке матрос-араб, босой, в подвёрнутых до колен джинсах и замасленной футболке с изображением анимешных персонажей, заорал, указывая вправо по курсу — примерно на час тридцать, как говорят военные и пилоты.
Напересечку баркасу шло судно. Поначалу Роман решил, что это яхта, очень большая, старательно стилизованная под старину — с узким, чёрным корпусом, острым «клиперским» форштевнем, низкой надстройкой, тонкой трубой, выкрашенной в чёрный цвет и двумя высокими, слегка наклоненными к корме мачтами. Из трубы валил дым — и не лёгкий прозрачный дымок, как бывает, когда корабельные дизеля плохо отрегулированы, а густые, чёрные клубы, намекающие на сгорающий в топках уголь.
Роман нахмурился — что за дикость, как их вообще в порты пускают — в наше-то время повальной борьбы с углеродным следом и прочими зловредными выбросами? До первого экологического патруля, или как они называются в здешних водах… Он оглянулся на шкипера — тот стоял, опираясь на стенку рубки и невозмутимо смотрел на ретро-диво. Беженцы же повскакивали, загомонили и столпились у фальшборта, лопоча что-то и тыча пальцами в приближающееся судно. Баркас накренился, и шкипер, отвлёкшись от увлекательного зрелища, заорал на пассажиров, отгоняя их от перегруженного борта. Те не обратили на возмущённого судоводителя внимания, и тогда он вытащил из-за пояса большой никелированный револьвер и принялся палить в воздух. Это возымело действие. Воплей, гомона меньше не стало, зато беженцы расползлись по своим местам, и оттуда продолжали рассматривать пароход.
Это именно пароход, осознал Роман, а никакая не яхта, пусть даже и в стиле «ретро». Такие вот парусно-паровые посудины ходили в этих водах в конце девятнадцатого века; встречались они и после Первой Мировой. Большое, с длинным корпусом, нещадно пятнающее голубые средиземноморские небеса жирной угольной копотью, судно, однако, не производило впечатления эксклюзивной, вылизанной до блеска игрушки повёрнутого на старине миллиардера. Когда пароход приблизился, стали видны неопрятные рыжие полосы на бортах, закопченная труба, мятые кожуха вентиляторов, свисающий из клюза разлапистый адмиралтейский якорь На фоне неба рисовались ажурные лесенки вант, решётчатые салинги и рангоут — как на учебных парусниках, вроде «Крузенштерна» или «Товарища». А ещё — стук машины, слышный даже с такого расстояния. Роман словно наяву увидел, как ходят облитые зелёным маслом шатуны, снуют туда-сюда отполированные до зеркального блеска штоки цилиндров; как вращается в опорных подшипниках дейдвуда гребной вал, как суетятся вокруг голые по пояс, потные, в угольной пыли и пятнах масла, машинисты…