Важный момент. Творцы даже могли вызывать управляемые мутации биома в чужих мирах. Было дерево — стало оламом. Крысы превращались в сборщиков биомассы и так далее. На месте создаётся что-то вроде колонии, а потом туда прибывают завоеватели. Точнее переносятся их души.
Зашибись. Некий мир, где произошла катастрофа. Точнее столкновение с некой невероятной угрозой. Нечто настолько ужасающее, что военные устроили бунт против власти и санкционировали нулевой протокол. На этой самой планете Икс или Тау солдаты перебили всё население, друг друга, а последние уцелевшие в этой бойне покончили с собой.
Если их тела подверглись опасной и необратимой мутации, притом заразной, то это вполне могло быть причиной активации нулевого протокола. Что, если сенткомовцы столкнулись с остатками биотехнологий Таната? Ведь некие силы пытались получить мощь неизвестных богов, найти волшебную таблетку, супероружие, называйте это как хотите.
И лидеры этой группы, некие политики и бизнесмены, творили на планете чёрт знает что. Жертвоприношения, дикие ритуалы, опыты над людьми — явно всё это там было. Да может быть там, на Тау, как и здесь, был мятеж. И военные, узнав всю глубину проблемы, решили всё радикально. Ради своих близких на забытой Земле, ради всего человечества.
— Ах ты чёрт! — произношу я в сердцах. И не потому, что путь к нужной мне пещере перегородила стая неких незнакомых прямоходящих мобов. Нет, тут другое.
Вспоминаю слова того, чьё имя я дал моему новому напарнику — димортулу. Страдающий от генетического поражения организма специалист тогда сделал одно важное замечание. Дима сказал, что очень надеется на то, что солдаты Сенткома не дрались с неким неизвестным противником. А если дрались, то победили.
Я считал, что Трагас уничтожил свою расу после того, как она впала в безумие. А ещё лидеры его народа стали причиной гибели семьи учёного. Но кто сказал, что все Творцы на момент резни были в Городе? Что, если часть из них была далеко, за пределами этого мира? Они могли уцелеть.
Чтобы меня Танат забрал. Вдруг я оказался здесь потому, что мы проиграли? И всё то, что было мне дорого, уже уничтожено этими тварями?
Я должен вспомнить всё. Но сначала разберёмся с этими мобами. Главное — снова не сорваться.
Глава 7
— Как же мне вас не хватало! — говорю я совершенно искренне.
Раз, два, три и так далее до семи — столько тварей было у меня на пути. И сейчас они, расходясь в стороны, пытались меня обойти, окружить и разорвать. Не свожу с них глаз, а сам при этом изменяю ритм дыхания, расфокусирую зрение. Таким образом, я могу погрузиться в изменённое состояние сознания. Вот только сейчас всё отличается от схватки с волгарами. Сейчас меня снедает предвкушение боя, когда я спокойно смогу рвать и терзать тварей передо мной.
Точно так же я себя чувствовал, когда чуть не убил ушастую лысую обезьяну — пого. Монстрик, словно что-то почувствовал, дёрнулся у меня на груди.
— Полежи пока тут, — кладу тело и повреждённый кефл на каменный пол рядом с собой, — А ты охраняй. Отрабатывай печень. Её можно грызть.
Последнее говорю зверьку, которого посадил на тело. Вот теперь займёмся этими мобами. Серая кожа, местами прикрытая хитиновыми пластинами, скрывала крепкие мускулы. Широкая грудь, длинные верхние лапы, которые не могу назвать руками, острые уши, вытянутая вперёд пасть — типичные представители пещерной фауны Таната.
Мимолётно отмечаю интересную особенность анатомии тварей. Талки — так назывались эти создания в энциклопедии, что сейчас загружена в мой мозг из церебрала. У них нет когтей на пальцах верхних лап. Только с наружной стороны ладони покрыты крепкими ороговевшими пластинами, а чуть ниже пятки ладони на предплечье есть что-то вроде изогнутого костяного лезвия. То есть эти мобы косыми ударами могут рассекать плоть, а прямыми крушат кости.
— Потанцуем, — шепчу я про себя, готовясь пустить в дело тойль. Краем ухватываю встревоженную мысль напарника. Ему не нравится моя реакция на предстоящую схватку. Мне сейчас так хорошо. Я готов перебить их всех, хочу переломать им кости, разорвать их плоть, вырвать сердца, лёгкие, крушить черепа.
— Иди сюда, — рычу я диким зверем, выпуская шип тойля из правой руки. Он пробивает грудь твари, что стоит в центре. Прикреплённая к нему жила втягивается обратно, таща за собой моба. Тварь такого точно не ожидала.
Правая рука хватает ошарашенную тварь за шею. Сжимаю горло что есть сил, хочу раздавить гортань. Кулаком свободной руки наношу быстрые и мощные удары по морде твари. Не сдерживаюсь, бью так, словно пытаюсь вбить лицевые кости в затылок.