— Грёбаные ублюдки.
Других слов у меня не было. Тело вестника было сильным, выносливым, быстрым, а ещё имело специально созданный дефект — проблему с гормонами. После пробуждения это проявляется не сразу, эффект накопительный, но если пройдёт немного времени, то туши свет. Жажда убийства и насилия, вспышки ярости и прочие прелести от избытка в крови определённых веществ. Вот чем Творцы думали, когда создавали своих палачей? Ведь убийца, что таится в тени, сильно отличается от кровожадного монстра. Это очень далёкие понятия.
Чего меня тогда раньше не выносило? Так, всё просто — димортул, который я должен был найти и надеть. Если бы я чуть дольше погулял по коридорам шпиля, то на тех шавок сам бы напал. Но доспех оказывает на моё тело, успокаивающее действие и, фильтрует мою кровь от гормонов агрессии.
Практическое применение у такой схемы тоже было. Когда новый вестник не хотел убивать, то разум доспеха, следуя внедрённым в него командам, уже стимулировал железы ярости. Не хочешь убивать аккуратно? Ну вырежи весь сегмент подземелья. Разов много, да и новых наклепаем.
В моём случае, так как организм проходил перестройку после инъекций Трагаса, связь вестника и димортула была временно нарушена. Мы потеряли способность к слиянию, а ещё в моей крови начала копиться эта дрянь. Избиение пого было первым звоночком, но я не обратил на это внимание. Расправа над талками была уже апогеем кризиса. Чисто случайно симбиотическая связь пришла в норму, и Димон остановил меня.
Спасибо, дружище. Если бы не ты, я бы такого натворил. Но неужели нет иных способов избежать этого? Ведь получается, что мы связаны чуть ли не навечно. Меня замуровали в этот доспех до самой моей смерти.
Способы были, но они мне не понравились. Если я сниму димортул, то мне придётся постоянно принимать жёсткие препараты. Угу, всю жизнь на ульмы с инъекциями работать. Или же прибегнуть к последнему средству, что помогает телу вырабатывать гормоны счастья.
Трагас походу не волновался, когда оставил в послании намёк, что его уколы снимут с тела вестника определённые блокировки. В тот момент я и понял, что могу говорить не только на шипящим языке Таната, но и на родном для меня языке. И мне было что сказать в такой ситуации.
— Тридцать раз через хребтину, да с оттягом. — Это было самое приличное в весьма длинной и жутко матерной тираде. — То есть если я не хочу быть психованным убийцей, то либо надо стать конченым наркоманом, либо начать карьеру серийного маньяка-насильника. Да вашу мать.
Глава 8
Результат от моей гневной тирады оказался совсем неожиданным. Я услышал, как кто-то хлопал в ладоши. Даже оглянулся по сторонам, а потом до меня дошло, что этот звук лишь у меня в голове. Естественно, это сделал Димон, который мысленно мне поаплодировал. Ему понравилось, и как это звучит на моём родном языке, и в целом богатство и ёмкость словесных оборотов.
Вздыхаю и смотрю на пого, что сидел на соседнем сиденье. Мелкий монстр застыл на месте с поднятой лапкой и широко раскрытыми глазами. Похоже, и его ошарашила великая и могучая тирада. Вот бы новых знакомых чему полезному научить, так нет. Пусть получат отборный и витиеватый флотский мат. И я уверен, что именно флотский.
Тут я не выдержал и сам начал просто неприлично ржать. Затем представил, как это может выглядеть со стороны, и смех стал совсем ненормальным. Нет, представьте только, что по тоннелю внутри скалы несётся здоровенная гусеница, а у неё внутри сидит жуткая страхолюдина, которая ржёт от пережитого стресса. Вот как любой нормальный человек воспримет такую картину? Кто-то покрутит пальцем у виска, другой вздохнёт, а третий возьмёт с меня пример.
Ладно, посмеялись, развеялись, пора и к делам нашим вернуться. Не думал, что мне так скоро придётся вернуться в Город Творцов. С другой стороны, всё к лучшему. Мне пока негде узнать больше о природе исчезнувших хозяев Таната. Уж слишком я поторопился вернуться в шпиль кое за чем.
Можно сказать, что ещё пару циклов назад я был другим человеком. Но сейчас, когда некая биохимическая перестройка в организме завершилась, да и с памятью всё становится лучше, надо лучше проанализировать рассказ Трагаса.
Нет, то, что, со мной и димортулом произошли изменения — свершившийся факт. Напарник явно стал более строптивым, ехидным и также начал восстанавливать память о жизни до Таната. Мы можем присмотреться друг к другу, и очень похоже на то, что некий механизм контроля действительно больше не властен над нами.