— Так чем мы лучше наших предков? — ухмыляюсь я. — В то время также расчеловечивали противника. Чтобы солдат при убийстве врага не мучила совесть. Чем мы лучше, Камилла?
— Тем, инспектор, что когда всё закончится, наши ребята вернутся в обычное состояние. И будут помнить, что они сделали. Вот тут я и мои коллеги будем работать за четверых. Но не с вами.
— Это ещё почему? Я, по-вашему, ненормальный какой-то?
— Нет, — девушка улыбнулась, — Вы просто тот, к кому подходит одно старое ненаучное определение. Вы рыцарь крови, инспектор.
— Кто?
Ей удалось меня удивить. Это ещё что такое?
— Скажем так, инспектор. Вы ведь читали в детстве Дюма, историю о трёх мушкетёра? Помните Портоса?
— Конечно. К чему это?
— Во время дуэли с Д’Артаньяном он сказал Атосу, что дерётся просто потому, что дерётся.
— Но он просто не хотел говорить, что гасконец узнал секрет его богатой перевязи. Свой тыл без плаща Портос никому бы не показал.
— Верно. Но вот такой ответ Портоса хорошо характеризует вас. Вы, например, обладатель не самого подходящего психотипа для спасателя. Но именно он делает вас одним из самых отменных специалистов департамента. Вы боец, что не может жить без драки. Только вы нашли себе идеального соперника.
— Это какого? — задаю я резонный вопрос.
— Смерть, разумеется. Ведь что такое жизнь для господ мушкетёров? Как там пели в том старом фильме? — лукаво улыбается моя собеседница.
— Жизнь — это игра со смертью.
— В вашем случае скорее борьба. Плюс вы имеете некое врождённое благородство, так сказать. И ради своих людей, других членов экспедиции, жителей Земли вы будете сражаться.
— И убивать? — задаю я резонный вопрос.
— Да, ведь у вас этот барьер частично снят. Вы чуть не убили самым жутким способом одного человека.
— Что? Это кого я чуть не убил и когда?
— Самого себя, когда закрыли ту переборку и горели заживо.
Меня передёрнуло. Чёрт побери, не люблю вспоминать тот момент. Сознание я не сразу потерял, а было очень больно. Потому и голову брею, так как волосяной покров ещё не полностью восстановился.
— Вы сознательно пошли на смерть. И, уж поверьте, того, кто способен так легко убить самого себя, не остановят даже те существа, которых японцы зовут кайдзю. Так что с десантниками и чистильщиками тут вопрос в том, чтобы они хоть немного догнали вас.
Однако. Женщины, как вы так легко можете одной фразой и опустить человека, и возвысить?
— Ладно, с этим вопросом разобрались. Кондиционирование пригодится. Что ещё осталось на повестке?
— Изучение некоторых материалов относительно тех, кто руководил Сенткомом из тени, — вздыхает психолог. — Сама в шоке от того, какие произведения желательно изучить вашим людям и проанализировать.
Камилла подвинула ко мне электронный планшет. Копирую с него данные на свой, открываю, читаю, хмыкаю и смотрю на психолога управления.
— Вы это серьёзно?
— Вполне. Как верно заметил наш общий знакомый, неважно во что мы верим. Важнее то, чем руководствовались наши оппоненты. Да, на Тау до эвакуации с поверхности нашли подтверждения тому, что руководство изучало труды вот этого художника. Подозревали, что он мог быть экстрасенсом-визионером или имел доступ к неким артефактам. Ну, второе относится скорее к биографии вот этого писателя, что умер ещё в первой половине двадцатого века.
— Артбук с творческими работами Ганса Рудольфа Гигера, — читаю я. — Мотивы с ксеноморфом и сравнение их с найденными на Тау ископаемыми останками. Однако. Что этот швейцарец употреблял?
— Согласно некоторым источникам информации, он увидел мёртвую девушку в морге во время процедуры бальзамирования. Отсюда и мотивы эротизма в соединении с биомеханикой. По другой версии, ему в шестилетнем возрасте, когда он рос в семье аптекарей, подарили человеческий череп. Плюс дружба с неким Тимоти Лири, кого иные историки называют титаном наркомании.
— Ипутся кандибобрики, — только и сказал я, рассмотрев пару картин. — Лучше я вот этого парня почитаю. Говард Лавкрафт, который. А кто такие Ктулху и Дагон?
Психолог управления мне только лукаво улыбнулась.
Глава 13
Однако и от чтения произведений давно умершего автора глаз у меня дёргался. Нет, как ужастик, эти истории так себе, но вот всё остальное. Пусть это был и отчёт с краткими выдержками и описанием бестиария, но остаётся поразиться фантазии автора. Одни миго, что путешествуют среди звёзд, только чего стоят.