Вот мне было впору удивиться тому, что случилось потом. Одно из деревьев позади парней вдруг наклонилось, из земли показались корни. Затем ствол повернулся, чуть сместился вперёд, а корни снова вошли в землю.
Да чтоб меня, это что сейчас было?
— Вот вам и ответ на вопрос, а что в момент атаки делать. Вы увидели, что способны на большее. Но это лишь начало. Вам предстоит ещё долго тренироваться.
Наставник повернулся, посмотрел на меня и с улыбкой поклонился. Потом проделал это, смотря на другие деревья. Ученики повторили за ним его действия. Что это значит?
На этом моменте я возвращаюсь в реальность. Вокруг меня не зелёная поляна, а внутренности транспортного кильма, что бежал к цели назначения по тоннелям Таната. Сижу в чём-то, что напоминает половинку раковины с этакой обивкой из плоти. Привет, мир победившей биоинженерии.
Замечаю, что после погружения как-то по-другому воспринимаю мир. Да и дышу я так, как учил мой двойник из другого мира. Но да, скорее его двойник — это я.
— Спасибо, дружище! — шепчу с благодарностью, а Димон лишь мысленно кивает. Кажется, понимаю, отчего была эта двойственность. Когда я одновременно и узнавал, и видел в первый раз тот мир. Впервые мне довелось увидеть воспоминания димортула, а точнее, того существа, что заперто внутри.
И если я сначала грешил на то, что это воспоминания двойника тела вестника, то последний момент всё расставил по местам. Существо, что переместилось туда, где нет тени от собратьев и лучше светит солнце.
— Ё-моё. Димон, так ты что, разумное растение?
Эмоциональный образ от напарника был кратким и ёмким — подтверждающий кивок и чувство его собственной ошарашенности. Дела.
Методика неизвестных монахов даёт быстрый эффект — ощущения и восприятие в целом изменились. Рука димортула выстрелила вперёд с приличной скоростью. Не идеально, но вполне неплохо.
Теперь ещё одна проблема, которую до прибытия на ту ближайшую станцию просто решить не получится. Тэй ничего не говорит, но я чувствую её сигнал, вижу окружение её глазами. Даже эмоции ловлю. На какой-то момент она увидела внутренности кильма и немного удивилась. Хотя ей и так сложно было ожидать, что я откликнусь на призыв помочь.
Мы общались с ней телепатически через импланты-кимбары, а через них больше передаются образы, ощущения, но не мысленная речь. Для этого ей надо было сказать что-то голосом, а это опасно. У неё самой были улучшения слуха, а Стрелок точно имел что-то похожее. Тэй справедливо опасалась, что выведет охотника на свой след.
У меня такой проблемы не было, так что я подбадривал её голосом.
— Держись, Тэй. Я уже рядом. Поднимусь наверх и найду тебя. Опиши своё самочувствие.
Ситуация была критическая, а ещё отчасти нелепая. Дело в том, что гусеница, внутри которой я сейчас передвигался, не молчала. Нет, внутри неё, в салоне, так сказать, звучало мелодичное мурлыканье. И я не знаю, как эту музыку отключить.
Тэй очень плохо. Вены у неё будто огнём горят. Яд циркулирует в организме, отключая органы. Противоядия ни у неё, ни у меня нет. Моему телу, многие типы отравы, как я недавно узнал, не страшны. Все остальные разложит иммунная система димортула. Так что никакие препараты я в городе не искал. Дурак. Ведь не зря, в моей прошлой жизни, нас учили держать аптечку под рукой. Не для себя, а для других. Идиот, дурак, тупица — всё это я.
И у неё, и у меня есть по паре стимуляторов. Мы их пополнили на санитарной точке того шахтного комплекса, что добывал воду из глубины. Увы, но как раз точка пополнения антидота и не работала. И стазис, который замедлял жизненные процессы, мы не брали. Стимулятор, наоборот, лишь ускорит работу яда.
— Держись, Тэй. Мы идём. Не смей умирать.
Знаю, у кого точно может быть антидот — Стрелок. Этот головорез точно не хочет умереть от собственной отравы. Но добыть лекарство у него будет проблематично. Причины я описал ранее. Значит, находим и хватаем Тэй, несём к кильму, гоним обратно в город. Там точно есть всё необходимое. Не зря же я там копателей поселил, обеспечивая себе надёжный тыл на всякий случай.
Наконец, кильм пропевший что-то вроде «ту-ру-ру-та-та», остановился. Боковая мембрана разошлась в стороны, выпрыгиваю на площадку. С одной стороны тоннеля — голый камень. С другой врощенная в длинную нишу уже привычная строительная биоструктура Таната: пол, выложенный хитиновой плиткой, стены с костяными рёбрами набора и серыми прожилками, потолок с ветвящимися по нему трубками и люминесцентными светильниками.