Метким огнём их поддерживали долговязые. Стоящий по центру парень, который тоже перезарядил веерник, бил, теперь не стесняясь по площади, сдерживая химер. Ты-то мне и нужен, а значит, лови шип.
Указанный предмет попадает разу в руку над локтем. Тот кричит и дёргает предплечьем, отчего выстрел уходит в потолок. Одна из химер из-за этого проскакивает к нему мимо долговязых. Тот, что был справа, попытался зацепить её клинком, но тот лишь проскрипел вдоль хребта. Раненный мной человек поднял перед собой для защиты согнутую руку и начал что-то кричать долговязому, но мут его опередил.
Мощные челюсти сомкнулись на предплечье. Явственно был слышан хруст костей, но раз не закричал от боли, а захрипел — лапы с острыми когтями разорвали человеку в клочья шею. Если бы не позвоночник, то голова была бы полностью отделена от тела. Ничего себе силища.
Почти обезглавленный труп рухнул на спину, увлекая за собой тварь, вцепившуюся в руку. Вернее, откусившую её. Но химера пережила свою жертву ненадолго — новый удар долговязого гуманоида был точнее, снеся мутанту голову. Тот на миг, когда распрямлялся, поднял голову и увидел меня. У него были узкие белые глаза без зрачков и тонкие брови, что на миг удивлённо взлетели вверх.
Раз не стал ничего кричать, а лишь поднял ульмомёт в мою сторону. Зараза, как не вовремя. Ствол оружия ещё смотрел мне в грудь, как я метнул в тощего иглу и, оттолкнувшись от стены, спрыгнул в сторону безглазого, чьё тело покрывала естественная, хитиновая защита.
Однако стрелок, вооружённый длинноствольным шипомётом, заметил, что раненный мной тощак согнулся, прислонив к лицу ладонь. Шип попал ему куда-то под глаз. Поэтому когда я приземлился, рассекая клинком пространство перед собой, то ни в кого не попал. Безглазый отскочил в сторону и развернулся. Мне в грудь летел костяной штык, но я, развернув корпус вокруг своей оси и чуть отклонив его назад, увернулся от выпада.
Моя очередь. Перехватываю за древко шипомёт, продолжаю разворачиваться вокруг своей оси, кладу снизу и ближе к прикладу вторую, благо закреплённый клинок не мешает, давлю ею вверх и приседаю. Костяную винтовку вырывает из рук стрелка, а я наконец-то проваливаюсь в слияние.
Безглазый гуманоидный инсектицид летит в нашу сторону, но натыкается лицом на локоть димортула. Слышим влажный хруст, а потом двигаем рукой влево-вправо и наносим ещё один удар в то же место. Раза отбросило от нас, а потому распрямлённая рука наискосок рассекает вживлённым клинком голову, затем входит в ключицу и отсекает руку. Помня, что Стрелок и без головы был опасен, подключаем второй клинок и отсекам от торса ноги и вторую руку.
Выпускаем из левой руки тойль, пробиваем торс раненному тощаку и притягиваем к себе относительно лёгкое тело. Знающий оказался неплох, так как пришёл в себя и выставил перед собой саблю. Голову он нам мог, конечно, снести, но мы парируем удар клинком, растущим из правого предплечья. Отводим оружие в левой руке противника в сторону и бьём головой в его лицо.
Удар был гулким, башку тощака отбросило назад. Остальные, занятые схваткой с химерами, ещё не заметили нас. Пускай сократят поголовье тварей, ведь их осталось немного. Держим контуженного ударом раза за шею и замахиваемся клинком, готовясь снести ему голову.
Тут нам в спину прилетает удар сзади, отбрасывая вперёд. Летим вперёд, опрокидываем тощака и падаем на пол. Судя по боли, спину нам рассекли, пробив костяный панцирь, мышцы доспехов и добравшись до плоти носителя. Из раны в горящей огнём спины толчком выплёскивается кровь.
Новый удар в спину, вспышка адской боли, разрыв слияния, и я почти теряю сознание.
Глава 21
Выход из слияния с доспехом был мимолётным. Как потеря контроля и последовавшая за этим вспышка ярости. Даже было скорее ощущение лютой злобы, которая овладела мной, выжигая дикую боль, что овладела телом. Это было как тогда, когда я разорвал талков и чуть не забил пого. Тогда это пугало, но сейчас…
Пусть боятся они. Сейчас мной владеет холодный гнев и ярость вестника. Состояние — амок, как в очередной раз подсказала моя заблокированная память. Истончается преграда, всё чаще моё прошлое прорывается. Как образ улыбчивого парня с глазами чайного цвета, которые имели врождённую аномалию — вертикальный зрачок. Чес — странное имя, как и парень. Будто не от мира сего.
Образ человека с необычными глазами меркнет, мы с димортулом снова на восемьдесят третьем уровне шпиля перерождения. Зубы живого доспеха вонзаются в тонкую шею долговязого раза и начинаю её пережёвывать. Нет, поедать мы это не будем, но разорвём в клочья лежащего под нами противника. И орал он очень громко. Правда, совсем недолго.