— Я не знаю, — орёт от боли пленник. — Он сказал, что у него есть кимбар, который чует сердце города. Пожалуйста, не надо. Я больше ничего не знаю.
— Я тебе верю, — улыбается Даргул, поднимаясь.
— Убейте меня, прошу. Просто убейте меня. А-а-а-а…
Тощак кричит просто душераздирающе, заставив даже бандитов сжаться. Только Панк, закрыв глаза, качает головой. Бус и его спутники в ужасе смотрят на изувеченного пленника. Его уже ничто не спасет, он умрет, но в страшных муках.
— В Танате нет милосердия, — отворачивается от жертвы истязаний Даргул. — Таким Алар сделали этот мир.
После этих слов мне хочется разорвать его на части, но меня лишь покидает чувство тупого оцепенения. Пусть здесь, в этом мире, я и стал убийцей, но не конченной сволочью.
Клинок выскакивает из руки, рывок и молниеносный удар. Отрубленная голова скачет по плитам.
— Но есть мы. — Мне тяжело дышать и говорить. — Есть среди нас те, кто озверел, потому что его таким сделали. Им нужны были послушные тупые звери.
Даргул развернулся. Сейчас я привлек не только его внимание.
— О, наш быстроногий вестник наконец пришел, — произносит он с сарказмом, как ни в чем не бывало. — А я тебя заждался. Правда нашел способ скоротать время с пользой. Остальные за нами не поспеют. Нужно торопиться, пока…
— Но на самом деле есть те, кто хуже Алар, — перебиваю Даргула, который недобро прищурился. — Кто умен, силен, всё отлично понимает. Только все равно принимает их правила игры. И ходит по кругу, лишь взращивая зло, а не борясь с ним. Ведь самое сложное лишь начать. Начать с себя.
Это не только мои слова. Слияния нет, но мы говорим как одно целое. Это тоже битва. Сражение за разум и мысли. Потому я и убираю маску димортула, явив всем свое лицо. Хочет кого-то переубедить? Покажи ему зеркало.
Никто не кричит от ужаса увидев, что скрывалось за маской димортула. Все зпритихли и просто сделали шаг вперед. Не только Бус, Панк, Харс и остальные, но и разы, что прятались в близлежащих домах, выглянули и прислушались. Даргул же молчал.
— Удача вещь эфемерная, но надежду я могу дать. Это не слова, что всё будет хорошо. Полная херня. Я просто подаю всем пример и буду драться, хотя почти никого в этом городе не знаю. Наоборот, я о разах, которые ради куска биомассы предадут и ударят в спину, слышал разное. И видел тех, кто держится за своих друзей, клан или образ жизни. Я покажу путь, а выбирать или нет пусть решают они, это их жизнь. Не наша с тобой. И они все, — обвожу рукой вокруг, — принадлежат лишь себе. Не нам и не им.
Если мои последователи и ребята Панка просто меня слушают, то разы вокруг переглядываются. Некоторые смущены, другие растеряны, но есть те, кто ухмыляется с цинизмом во взгляде. Срать на них. И мне, и Диму, да и Даргулу.
— И милосердие мне не чуждо. Потому что я сильный и умею прощать, и признавать свои ошибки. Да и слабости. Он разочаровался в тебе, Даргул. — На миг в глазах палача Таната промелькнуло нечто вроде шока. Но лишь на миг. — И я не могу тебе помочь. Лишь ты сам делаешь выбор иежду тьмой и светом. Так что прости, что не могу тебе помочь.
После слова прости на меня криво смотрит Панк. Да, ведь пацаны не извиняются. Но я мужчина, воин и человек, что выбрал себе ношу. Долбанутый? В чьих-то глазах да. Но если подумать, кто на меня сейчас бросает презрительные взгляды? Шакалы, крысы, падальщики и прочие «лучшие» люди этого мира.
— Бус, — подзываю рептилоида-пастыря, — ты хотел услышать слово от того, кого посчитал избранным. Тогда запомни главное. Я не избранный. Я просто разумный, как и вы. Просто я не принял правил этого мира, которые навязали ложные Творцы.
— Ложные Творцы? — фыркает кто-то за моей спиной. — Ну и хрень несет этот…. А-а-а-а.
Слова сменяются на крик, когда Даргул сносит умнику когтями пол лица.
— Тихо всем. Я слушаю.
— Танат, что был нашим тюремщиком, впервые наш союзник, — продолжаю я даже не меняя интонации и не делая паузы. — Сам пленник, он стал свободен. Но её у него хотят отнять. Мы без него не справимся с теми, кто нас сюда направил. И он без нас бессилен. Так может поможем друг другу? Или всем нравится ковыряться в тухлятине, скармливая её биореактору? И долго тогда этот мир, да и вы все, проживет? Не думали, разы?
Тут даже циники задумались. Где-то я слышал, что тебя послушают, если ты говоришь правду, которую все знают, но бояться признать. Так что вскрываем нарывы. Время идет, а мне ещё этот мир спасти надо.
— Я пойду туда, куда направляется их лидер. Башку ему откручу, к седалищу приставлю и скажу, что так и было. Но он не один тут. Сейчас Искатели, муты, некоторые другие, даже Знающие, сражаются с теми, кто атакует не город, а то, что связывает его с Танатом. Если они победят, то это будет не просто смена власти. Мы все будем в полной заднице.