Я тихо рассмеялся и покачал головой.
— Значит, это все было игрой? — спросил я, глядя ей прямо в глаза.
Она не отвела взгляд.
— У каждой игры есть правила, — ее голос был мягким, но твердым. — Ты мог бы убежать. Исчезнуть. Но ты остался. А значит ты в игре. К тому же если мы договоримся, то я помогу найти тебе его убийцу. — Она так же как и я была уверена, что его убили. Такие люди не умирают своей смертью.
Я наклонился к ней ближе, и теперь уже мой голос зазвучал хрипло:
— А ты входишь в сделку? — Стоит дать ей поверить, что у нее есть дополнительная власть надо мной.
Она не моргнула. Не отпрянула.
— Посмотрим на ситуацию, — она провела своими пальцами по моей щеке. — Но твой наставник знал слишком много. И перед смертью он оставил зацепки. Вопрос в том, что он успел передать тебе?
Я медленно вдохнул, давая себе пару секунд на раздумья. Они не знают точно. Они предполагают, но не уверены. Это мой шанс. И я им воспользуюсь.
— Ты думаешь, он оставил мне что-то? — я говорил с любопытством, словно сам не был уверен.
Она сузила глаза.
— Я уверена. Он не доверял многим, но тебе — да.
Я задумался. Мой наставник всегда говорил: «Если однажды меня не станет, помни: самое ценное не золото и не меч. Самое ценное — знание. И тот, кто им владеет, всегда на шаг впереди».
— Допустим, у меня есть ключ, — медленно проговорил я. — Что тогда?
Она чуть улыбнулась.
— Тогда ты можешь выбрать.
— Между чем?
— Между тем, чтобы бежать, пока тебя не поймают другие, или тем, чтобы играть со мной. По моим правилам.
Я внимательно смотрел на нее.
— И что будет, если я выберу второй вариант?
— Ты получишь защиту. Связи. Влияние. И, возможно, узнаешь, что именно твой наставник скрывал от всех. И его истинную личность.
В ее словах была правда. Но была и ложь. Канцелярия никогда не даст свободы — она лишь посадит тебя на поводок. Короткий или длинный, все зависит от ситуации, но он всегда будет
Я отступил на шаг и усмехнулся.
— Я подумаю.
Она улыбнулась.
— Конечно. Но не затягивай. Я не единственная, кто ищет ответы.
Она подтянула пояс халата, взяла со стола свою заколку и направилась к двери.
— Спокойной ночи, Фэн Лао, — ее голос был почти ласковым.
Я не ответил. Просто смотрел, как она исчезает за порогом, оставляя после себя шлейф жасмина.
В голове царил полнейший хаос. От предложений тайной канцелярии не отказываются, если ты конечно хочешь жить. Но это означало, попасть к ним в руки, а слухи говорят, что если кто-то попал к ним на крючок то живым он больше не сорвется.
Я сидел на краю кровати, упершись локтями в колени, и вглядывался в темноту комнаты пытаясь осознать в какое дерьмо я угодил и неожиданно на меня нашло озарение.
Разрозненные догадки начали складываться в единую картину, словно кусочки цветного стекла в драгоценную мозаику.
Меня учили не просто выживать. Не просто красть.
Я вспоминал уроки наставника: как тихо передвигаться, как читать выражения лиц, как подслушивать разговоры, как запоминать чужие привычки. Я думал, что это нужно для ремесла вора — чтобы уметь прятаться, избегать опасности, оставаться в тени.
Но теперь… Теперь я видел в этом другой смысл.
Меня учили анализировать. Вычислять слабости, искать несоответствия, понимать людей глубже, чем они сами себя понимают.
Как проникать в дома, как уходить без следа, как устраивать ловушки, как ускользать от преследователей — да, все это нужно ворам. Но кто еще использует такие навыки?
Шифры, которыми пользовался наставник. Тонкости речевого кодирования. Манера говорить не напрямую, а намеками, завуалированными в простые слова.
Это не для вора. Это для шпиона.
Тайная канцелярия. Я всегда думал, что наставник на самом деле какой-то известный вор, возможно из самой столицы. Но теперь все стало на свои места, он из канцелярии. Не знаю по какой причине, но он не хотел, чтобы о нем знали.
Я сжал пальцы в кулак.
Если это так… Если он готовил меня не как вора, а как агента… Самый главный вопрос с какой целью? Наставник всегда меня учил задаваться вопросом, кому это выгодно?
Дерьмо! Мне хотелось ругаться последними словами. Ненавижу, когда ничего не понимаю. Почему старик умер так рано? Почему ничего не открыл?
И тут до меня дошло, если он владел важной информацией, то его могли убрать, чтобы он ничего не мог рассказать. Но он был не из тех, кто не подготовит ловушку на этот счет. И тут я вспомнил о странной записки, которую мне передал не менее странный старик. Наставник всегда говорил мне, что однажды все может измениться.