— Это секрет моего наставника. И я не собираюсь им делиться.
В зале повисла тишина. Лянь Шу вскинул бровь, Тан Фэй хмыкнул, а Юнь прищурилась, явно наслаждаясь представлением.
— Дерзкий щенок, — прорычал Цзин Лэй, сжав кулаки, каждый из которых был размером с мою голову. — Думаешь, можешь диктовать нам условия?
Я чуть склонил голову набок и усмехнулся:
— Все имеет свою цену. Эта информация тоже. Если она вам действительно нужна, то дайте мне соответствующую цену.
— И что же ты хочешь? — голос Фу Шана стал мягким, но от этого только опаснее.
— Контакты, — сказал я, глядя прямо на старейшину Металла. — Стража и аристократы, которым он платит, чтобы его людей не замечали.
Я видел, как вспыхнули глаза Цзин Лэя. Он прекрасно понимал, что с этим списком я смогу держать его яйца в тисках. Все просто: он запросил то, чем я не готов был делиться, я ответил тем же.
— Ты осмеливаешься… — его голос сорвался на рык.
— Осмеливаюсь, — перебил я его, сохраняя ледяное спокойствие. — Вы хотите товар? Я назвал цену. Пусть я не мастер-вор, но нет ни единого правила гильдии, которое бы говорило, что ее член обязан делиться всем. Я выплатил свою долю. Почтенный Дневной мастер может это подтвердить.
Лянь Шу степенно кивнул. Похоже, его забавлял наш разговор. Да, я нарываюсь, но если буду под них прогибаться, то звания мастера мне не видать.
— Старейшины поставили мне условие, и я его выполнил. Каким образом — мое дело. Дело сделано, и это главное.
Воцарилось напряженное молчание. Фу Шан прищурился, а затем перевел взгляд на Юнь.
Старуха вдруг засмеялась, покачав головой.
— Умный мальчишка, — ее голос был скрипучим, но полным веселья. — Ты в своем праве. Дело действительно сделано.
Она посмотрела на Цзин Лэя и усмехнулась:
— Оставь свои угрозы, Металл. Он играет по нашим правилам, и ты это знаешь. У парня крепкие нервы, и глядя на него, я вижу того, кто его учил. Твой наставник вложил в него свою душу.
Я почтительно поклонился и ответил:
— Родители дают нам жизнь, но именно наставник делает нас человеком.
Старуха любит цитаты великих писателей прошлых династий, и в ответ на мои слова она благодушно улыбнулась.
А вот Цзин Лэй явно хотел бы оторвать мне голову.
Лянь Шу положил четки на стол.
— Тогда говори. Расскажи нам, что ты видел внутри.
Я глубоко вдохнул и начал, тщательно подбирая слова:
— Резня. Весь дом был залит кровью. Трупы… Они были не просто убиты. Кое у кого содрана кожа, у других вырваны куски плоти, словно их разрывали голыми руками или чем-то хуже. Я видел стражников, слуг… женщин, детей. Все были мертвы.
Слова повисли в воздухе.
Никто не перебивал, но я видел, как напрягся Лянь Шу. Как Тан Фэй перестал ухмыляться. Как Фу Шан чуть подался вперед, а в его глазах загорелось хищное любопытство.
Он отправил меня туда, но не был уверен, что я там найду?
Но главное — все смотрели на старуху Юнь.
Она прищурилась, склонив голову набок, и в зале воцарилась тишина. Затем медленно кивнула.
— Он говорит правду, — произнесла она, а затем, сверкая глазами, добавила: — Продолжай.
Я сглотнул и продолжил, стараясь еще больше не выдать всего:
— Я нашел одного выжившего. Драконорожденного. Он был тяжело ранен, истекал кровью. Его пытали, и он был жив только благодаря регенерации. Он что-то бормотал о том, что не хочет вновь пройти через пытки.
Я выдержал паузу, затем добавил:
— Он знал, что умрет. И просил покоя.
Юнь склонила голову, ее глаза сверкнули.
— И ты выполнил его просьбу?
Ее голос был почти ласковым. Так ласково ощущается удавка на твоей шее.
Я не ответил сразу. Лишь посмотрел прямо на нее.
— Я сделал то, что должен был.
Пять тяжелых взглядов скрестились на мне.
— Мы заключили сделку. Он сказал мне, как открыть сейф и не сдохнуть от ловушек. Сказал, что то, что там внутри, — моя плата за сделку.
Так что да, я принес ему покой.
Старейшины не шевелились.
Они впитывали каждое слово, пытаясь разобраться, что именно я не договариваю.
Но я не дал им этой возможности.
— Затем на меня напали, — продолжил я, сохраняя невозмутимость. — Люди в ядовито-зеленых одеждах, с цепями. Их было несколько, и с ними были… твари из детских сказок. Плотекрут. И еще какая-то мерзость.
— Я убил людей, успел подхватить часть богатства и с трудом выбрался живым. К сожалению, я смог забрать лишь малую часть от того, что было в тайнике.
В зале вновь повисло молчание, но теперь оно было другим. Тяжелым. Гнетущим.