— Ты… сдохнешь за это… Ты хоть понимаешь, чье это заведение?.. — прохрипел он, с трудом хватая воздух.
Я придвинулся ближе, заглядывая в его слезящиеся глаза.
— Плевать, — прошептал я. — У тебя есть один шанс остаться в живых — заткнись и не отсвечивай. Иначе я сломаю тебе все кости, одну за другой. Лезвие моего ножа ласково погладило его по щеке.
Его дыхание сбилось. В глазах мелькнуло что-то похожее на понимание. Я отпустил его, позволив рухнуть на грязные доски.
Не оглядываясь, толкнул дверь и шагнул внутрь. За моей спиной стоны и сдавленные проклятия слились с запахом разложения и дешевых духов.
Переступив порог я оказался в аду. Никогда не понимал наркоманов. Жить в вечном бреду готовый отдать, что угодно лишь бы получить еще дозу. Лучше смерть. Наставник объяснял мне как работает этот бизнес, но считал его низким даже для гильдии воров.
Жуткая вонь сладковатого запаха наркотиков, человеческого пота и гниющих заживо людей была просто омерзительна. Вязкий воздух можно было резать ножом.
Грязные фонари давали тусклый свет отражающийся на мокрых от пота телах валяющихся вповалку. Кто-то стонет, кто-то хрипло смеется, а кто-то уже не дышит. Сладковатый дым заполнил всю комнату. В нем смешались запахи прогорклого опиума, перегара и дешевых благовоний, вместе с вонью немытой плоти и человеческих испражнений. Ветер кружащийся вокруг меня говорил, что это место надо очистить. В таких местах рождается искажение. И его надо очистить.
Тела лежат так густо, что сложно даже пройти, чтобы никого не задеть. Но они почти не реагируют погруженные в свои сладкие дремы. Один из несчастных издал слабый стон, когда я наступил ему на пальцы. Стоило взглянуть на это существо, чтобы понять — почти труп. Осунувшееся лицо, серая кожа, а глаза закатились так, что видны только белки. Еще день или два — и он сольется с грязным полом.
Сквозь этот смрад пробивается что-то резкое, металлическое. Запах, который за последние несколько дней со мной постоянно — кровь. В углу лежит еще одно тело, судя по одежде он еще не успел опуститься, как большинство тут. И уже не успеет. Из перерезанной глотки медленно сочится густая темная жидкость. Но никому до этого нет дела. Собиратели трупов заберут его сами, да еще дадут пару монет. Зачем марать руки.
Где-то за столом шатается девка, ее взгляд пуст, руки трясутся. Полуголая, с багровыми синяками на бедрах, она пытается зажечь новую трубку, но пальцы не слушаются. Кто-то сидит рядом, наблюдает с ленивым интересом, но не помогает. В этом месте ты либо сгораешь, либо горишь медленно.
Охрана молча взирает на мое появление. Такие как я тут редкие гости. Седовласый мужчина средних лет сделал несколько шагов мне навстречу и спокойно произнес:
— Тебе тут не рады. Это не Нижний город, чтобы вести себя так нагло, даже если ты гильдеец.
— Ты старший над быками? — Ответом мне был короткий кивок. — Научи их, что не стоит хватать людей руками, если не хочешь, чтобы их оторвали. — На губах седого появилась улыбка. Он явно вырос на тех же улицах, что и я и правила хорошего тона усвоил с молоком матери.
— Не боишься, что их оторвут тебе? — Я посмотрел ему прямо в глаза и он все понял.
— Если есть претензии, то назови время и место. И я приду туда с моими друзьями. — Рукояти ножей словно по волшебству оказались в моих ладонях. Этого хватило, чтобы мы нашли взаимопонимание.
— Мой человек был не прав. Но у этого места есть свои правила.
— Мне их не объяснили. Спишем ситуацию на недопонимание.
— Хорошо. Что тебе нужно? Девку, мальчика? Судя по тебе наркотики не по твоей части?
— Ты серьезно? Неужели кто-то готов притронуться к этому?
— Любителей хватает. С ними можно делать все что угодно. — От этих слов мне стало мерзко. Ветер прав. Это место нужно очистить.
— Меня ждут.
— Нас не предупреждали. — Седой очень уверен в себе не понимая с кем он связался.
— Третий этаж подвала. Там меня ждет человек. — От этих слов мой собеседник напрягся, но попытался не выдать своих реакций. Наивный.
— Нас не предупреждали. — Вновь повторил эти слова словно защитную мантру.
— Я должен был прийти не один. Лотосы обещали меня проводить, но так получилось, что лепесток улетел и обещал вернуться. — Улица учит говорить иносказательно не хуже чем салоны высокородных. От моих слов начальник охраны сглотнул, но кивнув сказал:
— Я провожу, постарайся не создавать проблем. — Мои губы искривились в улыбке.
— О чем речь, где я, а где проблемы. — Я хотел убить их всех. Щелчок по нефритовой серьге и я тут же слышу отзыв. Мэй Лин готова и ждет лишь моей отмашки.