— Старик Вэй великолепно тебя обучил, мальчик. Пожалуй я буду рада, если ты будешь меня навещать время от времени. — Благодаря наставнику мне дали возможность встать рядом с одним из лидеров криминального мира Облачного города. Как бы старейшины ни кичились своей силой, но у них никогда не будет такой власти как у этой пожилой женщины в халате стоимостью в годовой доход чиновника шестого ранга.
— С радостью воспользуюсь вашим предложением.
— Кстати, что насчет предложений? — Она чуть наклонила голову продолжая меня изучать. Ее пальцы с длинными острыми ногтями играючи держали нефритовую пиалу. В голове всплыли слухи, о том что у ее ногти специально заточены так, чтобы вскрывать кожу человека впуская туда смертельный яд.
— У меня есть информация, о нескольких местах где базируются чужаки. — Я на мгновение замолчал оценивая ее реакцию, но хозяйка этого места лишь кивнула со словами:
— Продолжай.
— Эти островитяне не платят никому и при этом продают свой товар на улицах. Наших улицах.
— И ты хочешь, чтобы мои мальчики сделали так, чтобы этих островных варваров никто и никогда не нашел? А если я скажу нет?
— Тогда вскоре. Не сегодня и не завтра, но очень скоро их станет куда больше. Они начнут отжимать территорию и все равно придется пустить им кровь. Вот только их станет куда больше и они будут лучше подготовлены. На улицах уже слышны шепотки, что твои тонги должны сами выбирать свои пути. Где это видано, чтобы старуха заправляла всем. — Ответом мне вновь был добродушный смех. Ее пальцы крутящие пиалу, на мгновение замерли. Потом — снова движение. Тихое, ленивое и ее слова тихие как шелест обнажаемой стали:
— Не плохо, Фэн Лао. Лет двадцать назад я бы купилась на такую подначку. Но сейчас, — Ее губы искривились в презрительной усмешке. — Сейчас мне плевать, что говорит молодняк. Как только они начнут действовать, так мои мальчики сразу объяснят самым горячим кто правит этим местом.
— Допустим я и мои люди уберут этот мусор с улиц нашего прекрасного города, но что мне с этого будет?
— Все что найдешь у них — твое.
— Оно будет моим и так, ты не хуже меня знаешь наши законы. — Мне оставалось лишь кивнуть, признавая ее правоту. — А потом на наш хвост упадет стража, которой они дают на лапу.
— Стража не будет лезть в эти дела.
— И почему же?
— Потому что ваше привлечение согласовано наверху. — Я достал маленькую нефритовую печать, на котором был изображен белый шелковый шнур, завязанный сложным узлом больше похожим на удавку. Знак тайной канцелярии Закатной империи. Увидев его госпожа Линь замолчала. А я ждал ее реакции и вспоминал как наставник рассказывал мне об этом извращенном ритуале.
В Закатной Империи был древний обычай идущий еще с времен основания: приговоренному к смерти аристократу не присылали палача. Ему отправляли шелковый шнур.
Белоснежный, тонкий, как дыхание в зимнем саду, он покоился в лаковой шкатулке, запечатанной личной эмблемой Небесного Владыки. Не меч, не яд, не веревка палача — лишь гладкая нить изысканного молчания.
Это был дар. Последняя милость, которую император мог позволить. Право уйти без крика, без шума, без позора. Умереть достойно, как подобает сыну высокого рода — в тени своих покоев, с лицом, обращенным к алтарю предков.
И это был приказ. Безмолвный, изящный, не терпящий обсуждения. Шнур не оставлял следов. Он не тревожил придворную гармонию, не ронял капли крови на мрамор. В нем не было жестокости — лишь бесстрастие закона, отточенное, как лезвие ритуального ножа.
Это было искусство. То самое, где даже смерть подчинялась ритуалу. Душа уходила, не омраченная грязью казни, а тело — неоскверненным. Все ради одного — чтобы сохранить образ, не запятнав имени. Чтобы скандал не коснулся фамильного свитка.
И это был выбор. Молчаливый ультиматум, обернутый в белый шелк. Принять — значит умереть с честью и спасти род. Отказаться — обрушить позор на поколения вперед.
Так нить, сотканная из роскоши, становилась петлей последнего приговора. Шелк — утонченное орудие Империи, в котором скрещивались милость и приговор. И именно этот знак стал символом Тайной канцелярии.
— Ты понимаешь с кем ты связался, Фэн Лао? — Я устало кивнул.
— Да, госпожа. Но у меня не было особого выбора. Так что я сделал ставку поставив свою голову и выиграл. Тот кто хотел убить меня — мертв.
— Значит Фу Шан… — Она начала говорить, но я ее перебил отсалютовав чашей с вином.
— Да смилостивится над ним Небо.
— Я смотрю на тебя и вижу Цзянь Вэйя. Такой же безжалостный и такой же самоуверенный. Этот путь уже увел его в могилу, так что будь аккуратнее, мальчик.