Площадка была действительно крошечной — метра два на два. Едва хватало места, чтобы развернуть Небесное Крыло.
Я начал раскладывать конструкцию, проверяя каждое соединение. Бамбуковые прутья щелкали, становясь на место. Шелковое полотно натягивалось, образуя крылья размахом почти в четыре метра. Закончив сборку, я остановился и задумался, по всем правилам мне нужно искать точку для старта куда выше. Спланировать с такой высоты на нужную мне крышу попросту нереально. Я упаду где-то на полпути, в лучшем случае доберусь до стены, но не до крыши.
Но это было раньше, когда у меня было лишь одно имя — Фэн Лао. Став Тянь Фэнбао, я больше никогда не буду одинок. Рядом со мной всегда мой брат.
Ветер коснулся моего лица, словно подтверждая мои мысли. Легкий, теплый, игривый. Он обвил мои руки, прошелестел сквозь шелковое полотно крыла. И я услышал его голос — не ушами, а где-то глубже, в самом сердце.
«Мы вместе, брат. В воздухе мы непобедимы. Доверься мне».
Я закрыл глаза и почувствовал. Потоки воздуха, невидимые для обычного человека, стали ощутимыми для меня. Восходящий поток от нагретых за день камней храма. Поперечный ветер, идущий с реки. Завихрение между домами, создающее подъемную силу.
Ветер не просто дул — он танцевал. И приглашал меня присоединиться к танцу.
Я открыл глаза. Улыбка тронула мои губы. Пора, брат, мы идем на охоту. Вдох. Выдох.
И я шагнул в пустоту…
Глава 24
Воздух принял меня, как старый друг принимает брата после долгой разлуки.
В тот момент, когда мои ноги оторвались от края пагоды, мир изменился. То, что раньше было невидимым, стало осязаемым. Потоки воздуха проявились передо мной словно светящиеся реки в ночном небе. Я видел их. Чувствовал каждое завихрение, каждый поток, каждое движение невидимой стихии.
Становление драконорожденным ветра открыло мне глаза на истинную природу воздуха. Он был живым. Дышащим. Текущим по своим законам, создавая бесконечную сеть путей и течений над городом. Я больше не был слепым щенком, что полагался на удачу и примитивное понимание физики полета. Теперь я был частью этой стихии.
Небесное крыло поймало первый восходящий поток от нагретых за день камней храма. Меня подбросило вверх, и я скорректировал угол наклона, позволяя ветру нести меня выше. Город расстилался подо мной, и я парил над ним, как хищная птица над мышиным полем.
Ветер шептал мне. Показывал направления. Подсказывал, где сильнее поток, где образуется завихрение, где воздух спокоен и предсказуем. Я двигался между этими реками воздуха, словно опытный лодочник, знающий каждый порог на своей реке.
Поместье Лянь Шу приближалось. Высокие стены, окружающие комплекс зданий, были хорошо видны даже в свете тонкого серпа луны. Я набрал высоту, поймав мощный поток, идущий от реки, и начал кружить над целью.
Первый круг показал расположение патрулей. Двое охранников на восточной стене, неспешно двигающихся по периметру. Трое у главных ворот, играющих в кости под тусклым светом фонаря. Один дозорный на крыше главного здания, но он явно дремал, прислонившись к дымоходу.
Второй круг выявил слепые зоны. Северо-западный угол поместья оставался без присмотра добрых десять минут между проходами патруля. Крыша восточного флигеля была погружена в полную темноту, без единого источника света поблизости.
Третий круг определил точку посадки. Плоский участок крыши над спальным крылом особняка. Идеальное место, скрытое от глаз дозорных, достаточно большое для маневра, с удобным спуском к балконам второго этажа.
Я скорректировал траекторию, поймав нисходящий поток и позволив ему плавно снизить мою высоту. Ветер послушно нес меня именно туда, куда нужно. Мы двигались как единое целое, я и воздушная стихия. Это был прекрасный и в тоже время смертельно опасный танец, в котором любая ошибка приведет тебя лишь к гибели.
Крыша медленно приближалась. Я развернул крыло, увеличивая сопротивление воздуха, замедляя снижение. Наставник учил, что самое сложное в управление небесным крылом это последние метры и посадка. Но из меня получился отличный ученик. Ноги коснулись черепицы почти бесшумно, раздался лишь тихий шорох, неотличимый от шелеста листвы на ветру. Я присел, гася остаток инерции, и тут же замер, прислушиваясь.
Тишина. Никто ничего не заметил.
Быстро свернув Небесное крыло в компактный цилиндр я спрятал его за широкой трубой дымохода. И тут же накрыл его куском старой ткани. Теперь с земли это выглядело просто как мусор, которому не место здесь, но который никто не удосужился убрать. Хотя почти уверен, что никто даже не будет смотреть, но тот кто любит рисковать понапрасну долго не живет.