Сделав пару шагов вперед, Ликуй так же спокойно вернул топор на плечо. Его лицо оставалось каменным, без намека на эмоции. Для него это было так же просто, как прихлопнуть таракана.
Я скользнул взглядом по остальным. Никто из бойцов Ксу не отреагировал — ни страха, ни брезгливости. Они знали, куда идут. Только Шифу чуть тише стал перебирать четки, и я почувствовал, как воздух вокруг стал плотнее, будто ночь на миг задержала дыхание. Единственный глаз этого беспощадного бойца уставился на меня, а потом он едва слышно произнес:
— Никакого шума, никакой пощады и никаких свидетелей, командир. — Чуть поклонившись, он снова занял свое место в нашем маленьком строю.
Полчаса, возможно, чуть дольше блужданий — и наконец-то я услышал нужные мне звуки. С каждым шагом вперед все сильнее слышался плеск — медленный, тяжелый, как дыхание спящего чудовища.
Я первым заметил нашу цель. Сначала — неясный силуэт во мраке, будто кусок скалы, торчащий из моря. Затем уже грубые очертания баржи.
Она была огромна и уродлива, как кошмарное внебрачное дитя корабля и свалки, окружавшей это место. Борты покрыты слоем гнили и ракушек, обшивка местами прогнила до дыр, сквозь которые сочился тусклый свет. Рваные паруса висели, словно ободранные крылья дохлой птицы. С палубы тянуло зловонным дымом. По периметру мерцали неровные огоньки — то ли факелы, то ли гниющие лампы, питаемые чем-то совсем неестественным.
— Он там, — тихо сказала Ксу.
Я повернул к ней голову. Ее лицо, всегда спокойное, теперь стало напряженным. Она слегка прижимала ладонь к груди, как будто сердце болело.
— Ты что-то чувствуешь? — спросил я.
— Да. Меня туда тянет. Что-то очень сильное. Зовет… давит. — Ее голос был ровным, но я видел, как на миг дрогнул ее взгляд.
Я прислушался к себе и понял. В воздухе висела слабая, но ощутимая нить энергии Изнанки. Эта территория, на которой правили мертвецы и те, кто им служит.
— Надо действовать осторожно. Мне очень не нравится это место, — я оглянулся на бойцов. Они были напряжены, но молчали.
— Мы торопимся, — произнесла она. — Время уходит. Еще чуть-чуть — и я умру. Я слышу это в дыхании ветра и воды. Нужно ускоряться. — Она говорила абсолютно спокойным голосом, будто обсуждала, какие цветы поставить в вазу, а не свою смерть.
— Согласен. Но спешка — худший союзник, когда идешь в пасть чудовищу, — ответил я. — Ты видела его людей?
Ксу кивнула на полуразрушенную пристань. Там стояла единственная лодка — крепкая, но невзрачная. Вокруг нее сгрудились пара десятков нищих, вооруженных ржавыми ножами, крюками и дубинами. Вот только даже отсюда я видел их глаза. Такое ощущение, что их тела заняты мертвецами. В них читалось тупое ожидание, как у собак, что ждут команды хозяина.
— Они уже не люди, — сказал я тихо. — Посмотри на их кожу, они уже частично разлагаются. Вглядись в их глаза. — Я чуть повернул ее голову в сторону стражей. — Чуешь запах?
Ксу вдохнула. Легкая морщинка появилась у ее губ.
— От них веет чем-то жутким и одновременно родным, — произнесла она и закусила губу.
— От них пахнет Изнанкой. Они — глаза Ляна. Убьем их — он узнает. Оставим их — они нас продадут.
Ксу молчала несколько секунд. Потом опустила руку, что была на сердце.
— Ты хочешь сказать, что у нас нет выбора?
— У нас его никогда не было, — я посмотрел на нее. — Ты сама знаешь.
Здесь и сейчас я всего лишь друг и консультант, но никак не тот, кто принимает решение. Она выпрямилась, и вдруг в ее голосе исчезли все оттенки благородной вежливости. Теперь это был командир, принявший решение. Посмотрев на своих людей, она отрывисто скомандовала:
— Наша цель — лодка. Ее нужно занять быстро. Бесшумно. Никакой пощады. Это уже не люди. Принесите им освобождение.
Я молча кивнул, соглашаясь с ее словами.
— Ликуй, — сказала она, не повышая голоса. — Возглавишь атаку.
Седой боец лишь крепче сжал рукояти топоров.
— Фэн Лао, Шифу, — ее взгляд скользнул на нас. — На вас фланги.
Я ощутил, как во мне поднимается знакомая холодная решимость. Как будто я снова в переулках Нижнего города, и все просто: или ты, или тебя.