С довольной улыбкой он отключился и положил телефон в карман, поднял глаза и посмотрел чуть виновато, словно забыл, что я стою рядом и все слышу.
— Не буду задерживать…- актерский талант резко закончился и я, развернувшись, пошагала в сторону дома, снова надвигая очки на глаза. И почему так мерзко-то? Вдруг совсем близко раздался звук шагов.
— Ромина? — позвал Малик.
Я обернулась.
— Что?
— Оставишь свой номер?
— У меня нет телефона, — легко соврала я с искусственной ухмылкой на лице и теперь уже точно пошла домой.
Туда я пришла без тени улыбки на лице, стянула очки с глаз и заглянула к маме на кухню. Было ненавистное воскресение. Спросите, почему я его не любила? Потому что это как бы выходной, но позже, чем обычно спать не ляжешь, ведь завтра будет начало новой недели, а понедельник, по классике жанра, всегда день тяжелый.
Перекинувшись с родительницей парочкой дежурных фраз и поделившись новостями по поводу конкурса, я с чувством выполненного долга поднялась к себе. Итак, часы показывали 15:30, дел на сегодня больше запланировано не было, поэтому можно было посвятить время себе. Переодевшись во все тот же топ и все те же символические шорты и гольфы, я скрутила волосы в тугую гульку почти на макушке и, достав китайскую палочку, заколола. Вот. То, что нужно. Включила музыку на ноутбуке, не заходя в интернет, хотя обычно именно это я делала по приходу домой, особенно днем. Выбрала папку с любимыми треками и запустила проигрыватель.
Через неделю кастинг, надо придумать программу, костюм, выбрать песню. Начнем с малого, то есть с песни. Я стала бегло листать в проигрывателе дорожки, доверяясь ощущениям. Так у меня было всегда, если с первого бита не возникает желания что-либо сделать, то песня не подходит. Стиль танца был почти свободным, за исключением, например, бачаты, сальсы, танго, латиноамериканских, фламенко либо балета. Он варьировался от хип-хопа до джаза.
Выбрав песню, взяла пульт в руку, маленький такой, примерно четыре на шесть сантиметров, и всего пара кнопочек. Зато удобно — не нужно подходить к ноутбуку, чтобы нажать на паузу или перемотать. Я встала напротив зеркала. Разминку делать не было смысла, тело и так на разогреве, и потому, сладко потянувшись, я нажала на PLAY. Мелодия понеслась через динамики, вливаясь в тело. Как всегда, кончики пальцев покалывали, словно от нетерпения, глаза были закрыты. Я развела руки в стороны и, будто птица, стала плавно, волнообразно ими двигать… правая рука пошла вверх, когда замерла левая, потом я сменила порядок, прогнулась назад, одновременно взмахивая ими из-за спины, как крыльями. Руки почти сомкнулись перед грудью, я снова развела их, выгибаясь, и они расправились за спиной… тело медленно начало покачиваться в такт.
Я всегда танцевала чувством. Сейчас это была печаль, растерянность и, пожалуй, полет мыслей… я разбивалась на осколки, мелкие крупицы, я была дождем и снегом, опавшими листьями осени, капелью. Я не видела, что исполняю, просто, закрыв глаза, отдалась музыке вся без остатка.
В голове было пусто, словно на белом листе, эмоции пропали. Я ощущала себя куклой. Лишь музыка, такт, бит, вокал… я не пропустила ни одной ноты, отзываясь телом, ловила звуки… Песня подошла к концу, а я с трудом вынырнула из водоворота, очнулась.
STOP. Щелчок на один трек назад. PLAY. И так несколько раз. Я пыталась оптимально подобрать движение под каждый бит, под слово, и, наконец, танец был готов, сформирован в мозгу по музыкальной части. Теперь нужно было сделать его максимально техничным.
Я всегда выступала с распущенными волосами — так проще, так сексуальней. Вытянув палочку, что удерживала пучок, я мотнула головой, и волосы рассыпались шелковистой волной, щекотно скользнув по плечам и ключицам. Выпрямилась и включила заветную песню снова. Теперь же, глядя в зеркало на то, как я танцую, я стала отмечать недочеты: менее плавно, резче, чуть агрессивно. Я танцевала, забыв обо всем. Час, два, три, четыре.
Зашла мать, позвав ужинать, спустя полчаса она заглянула снова. Пришлось выключить музыку и топать на кухню. Под ее соколиным взглядом съела почти без аппетита свою порцию, встала, помыла посуду.
— Спасибо, мам! — я снова направилась к себе.
— Энергетический напиток в твоем холодильнике, и контейнер со льдом наполнен, перед сном выпей настойку, что бабушка прислала, — тонус мышц будет лучше, — прозвучало мне вдогонку.
Спасибо маме. Пожалуй, лишь она всегда понимала мое помешательство на танцах.
Я танцевала еще где-то до полуночи. Потом наспех приняла душ и завалилась спать. Вырубилась быстро, я бы сказала, моментально, как только моя голова приземлилась на подушку, без снов и навязчивых идей, без лиц и фантазий. Просто здоровый полноценный сон.
В таком ритме прошел еще один день, за исключением того, что Малика я не встретила ни после пробежки, ни во время похода по магазинам. Возможно, это было к лучшему. Измученная тренировкой, я снова уснула без задних ног около полуночи.
Вторник. Среда. Четверг. Пятница. Ежедневные тренировки, отработанный до идеала танец. Я была довольна и в предвкушении. Решив, что вечером схожу погулять и дам себе передышку, я залезла на кровать с бананом в зубах и включила ноутбук. Перешла сразу на сайт с конкурсом, посмотрела, кто еще зарегистрировался, потом решила проверить свой аккаунт в социальных сетях. Пара новых сообщений от давнишних друзей. Кто-то спрашивал, иду ли я на конкурс, кто-то просто банальщину из репертуара: «Привет, как дела?» Пролистала их без интереса, и тут выскочило: «Вас желает добавить в друзья Малик». Ступор, шок… улыбка. Тысяча эмоций за секунду сменились на моем лице. Я приняла заявку и зашла на его аккаунт. По сравнению с моими ста двадцатью пятью друзьями, его четыре тысячи пятьсот девяносто один выглядели ошеломляющими. Пропустив сей факт, я зашла в его фотографии. Несколько альбомов: прошлогодний, созданный полгода назад, еще один, и, вуаля, новый, примерно недельной давности. И подпись: «Вечер встречи…» Я открыла его, нажала на первую фотку: стоит он, я как сейчас помнила этот момент, а точнее, его внешний вид в тот вечер, стакан в руке, улыбается в камеру. Следующая похожа на предыдущую… и еще куча фото, где он либо что-то делает, либо с ним кто-то из девушек или знакомых парней. Фотографии были качественные, но их однообразие утомило. Меня всегда было легко заинтересовать, а вот подогреть мой интерес, увлечь серьезнее было тяжело. И вот последний клик… я замерла. На фото была я собственной персоной: глаза закрыты, руки подняты над головой, голова чуть склонена вбок, на лице почти блаженное удовольствие и легкая улыбка. Я рассмотрела фотографию с разных сторон — красиво, в самом деле… не вульгарно и не грязно, а сексуально. Я растянула губы в довольной улыбке — не зря ведь я это платье надела тогда, оно смотрелось превосходно. Подпись под фото удивила меня: «Алкоголь…» Я не поняла ее смысла, если он был, конечно. Вернулась на свою страничку. Малик был онлайн, но молчал, что ж, дело его. Я вышла из сети, включила музыку и начала крутиться возле шкафа, думая, что надеть.
Вечер я провела с двоюродной сестрой, которая привела своих друзей. Каскад положительных эмоций унес мои мысли о Малике далеко и надолго. Я познакомилась с лучшим другом сестры — Виталей, он был геем и весьма позитивным парнем. Я, правда, не знала, связаны ли эти два факта друг с другом.
Придя домой уставшая, довольная и слегка захмелевшая от вина, я легла спать, по-быстрому приняв душ. Наутро меня беспокоила легкая головная боль, однако пропустить пробежку было бы просто верхом наглости, я и так вчера отдыхала. Между прочим, уже завтра был конкурс, а точнее, кастинг.
Я вышла из дома, включила музыку и побежала. Тело ныло недовольно, ломило слегка после вчерашнего, но я мужественно двигалась вперед. Представила, что это гонка за призом, конкурс или соревнование, и ноги сами рванули с удвоенной силой. Забежала за угол, подпевая под нос играющую в плеере песню, подняла глаза и увидела машину Малика. Верх кабриолета был откинут, и он сидел с симпатичной блондинкой в обнимку, ворковал. Мне стало неприятно, не буду скрывать, хотя чего-то дикого внутри не вспыхнуло. Мы не общались эти дни, да и у меня были другие заботы, но парень нравился мне, несмотря на все отрицания…