“О, да”. Сутане говорила легко. “Это верно. Так и было. Но театр в таком истерическом состоянии. Видите ли, в труппе две смерти, а они такие суеверные. Я совсем забыл об этом ”.
Он искоса взглянул на Кэмпион, и его тусклые, умные глаза улыбались и были доверчивы.
“Она появится завтра, не так ли?” - сказал он.
Глава 23
Рано утром, когда мистер Кэмпион тихо спустился вниз в половине седьмого, в спящем доме было светло и немного душно. Ослепительный солнечный свет, который даже за городом в этот час кажется намного чище, чем в любое другое время дня, пробивался сквозь занавески, оставляя яркие пятна на каменном полу и ковре, в то время как снаружи позолоченные верхушки деревьев танцевали на утреннем ветру.
Кэмпион довольно внимательно осмотрел гардеробную и залитую жарким солнцем гостиную, прежде чем услышал тихую возню в гостиной и, просунув голову внутрь, обнаружил, что мистер Лагг и его помощник уже заняты работой по дому.
Одетый в майку и пару древних серо-черных брюк, с багажным ремнем на поясе и потертыми ковровыми тапочками на босу ногу, временный дворецкий вытирал пыль с фарфора в стенном шкафу в георгианском стиле, в то время как маленький гальванический комочек в пижаме и красном халате скреб резинкой полированный паркетный пол. Они обе были поглощены своей работой. Тугие косички Сары были закручены на ее маленькой круглой головке, а ее мычание и писк выдавали сосредоточенность и значительные усилия.
“Давай, становись прямо по углам. Я не хочу проходить через это вслед за тобой.” - сказал Лагг через плечо, проводя большим пальцем по нежному лицу дрезденской молочницы. “Хорошенькая вещица, вот это”, - заметил он. “Знаете, не очень ценная, и с ней приходится много работать. Но мне это нравится. Маленькие куколки, вот что это такое. Игрушки настоящие”.
Кэмпион с похвальной осторожностью подождал, пока хрупкая группа не вернется на свои места, прежде чем заговорить.
“Доброе утро”, - отважился он.
Лагг обернулся. “Боже! Ты даешь мне ход”, - сказал он с упреком. “Что, черт возьми, ты сейчас задумал?" Я должен встать на рассвете, чтобы закончить работу в комфорте и тишине, но тебе это не нужно. Гостиную я всегда вижу сам. Я не позволяю горничной прикасаться к этому. Это означает встать пораньше, чтобы меня не увидели в моих слаксах. Это унижает твое достоинство, если тебя видят в комфорте.
“Давай, продолжай!” - добавил он своему помощнику, который слушал разговор с опаской в глазах. “Она тебе не медсестра. Она помогает мне мыть полы, потому что у меня не такие скользкие колени ”, - объяснил он, возвращаясь к Кэмпион. “Что хорошего в том, что она сидит в постели и ждет, когда проснется хозяин? Гораздо лучше заняться собой с пользой. Ты не устал, правда, приятель?”
Сара презрительно покачала головой, и Кэмпион, осознав, что его присутствие мешает беседе между двумя людьми, чьи умы были исключительно возрастными, оставил их и вернулся к своим тихим расследованиям.
Он не нашел того, что искал, ни в одной из комнат нижнего этажа, хотя его поиски были тщательными, но неудача, казалось, не угнетала и даже не удивляла его, и, когда в доме начали появляться признаки жизни, он вышел в ярко освещенный сад.
Там его продвижение было таким же медленным. Он обошел террасу и кустарник между кухней и окном музыкальной комнаты, уделяя особое внимание бочкам с водой и декоративному бассейну в розарии. Слева от него раскинулся аккуратный огород. Его прямоугольные грядки были разделены поросшими мхом гравийными дорожками и окаймлены изящной самшитовой изгородью высотой почти в два фута. В середине сезона шла обрезка, и пухлые круглые верхушки половины кустов уже были заменены аккуратными квадратными углами.
Садовник, которого он встретил, кивнул на незаконченную работу и пожалел, что не смог вернуться к ней.
“В пятницу и полдня в субботу я исполнил эту пьесу”, - отметил он. “Я не смог попасть на это в понедельник и вторник, а в среду и четверг я был на озере с остальными, помогая полиции”.
Он бросил пытливый взгляд на Кэмпиона, который не клюнул на наживку, а продолжил свой путь, пробормотав несколько праздных неинформативных любезностей.
Он наткнулся на Линду, когда приближался к роще птичьих гнезд дяди Уильяма.
Она спустилась к нему в желтом льняном платье. Ее голова была склонена, а глаза были темными и озабоченными.