Хьюз и горничная, вошедшие через зал для завтраков, были заняты подносами с чаем и случайными столиками. Кроме легкого стука, который они производили, в комнате не было слышно никаких других звуков.
Миссис Геодрейк снова села.
Снаружи, в зале, кто-то нервно хихикнул. Это был особенно бессмысленный звук, сам по себе совсем не необычный; скорее, поразительно знакомый; но в окружении Белых стен он казался анахронизмом.
“Сюда, миссис Поул”. До них донесся голос Конрада, нежный и неискренний. Они вошли вместе: мужчина с подчеркнутой грацией, слегка согнувшись в талии, аккуратно ставя ноги при каждом шаге, склонив золотистую голову, а женщина - застенчивая, торжествующая, наслаждающаяся собой со всей энергией актрисы-любителя в главной трагической роли благотворительного спектакля.
Она была маленькой и пухленькой и не столько одета, сколько украшена черным. Черный шифон свисал с ее шляпы, с плеч и с руки в черной перчатке. От ее остроносых туфель на плоской подошве до макушки шляпы она источала траур в его самой прозаичной форме.
Рядом с такой решительной демонстрацией похорон вьющиеся желтые волосы Конрада выглядели легкомысленно и безвкусно.
За ними шагал крупный угрюмый юноша в черном костюме, немного маловатом для его щенячьего упитанного тела. Ему было мучительно не по себе, и он с искренним идиотизмом подростка прикрывал это зловещей яростью. Его лицо, шея и руки были очень красными и выступающими. Сак брел рядом с ним, выглядя одновременно измученным и встревоженным. Ева и Мерсер пришли последними, мужчина неохотно.
Конрад взглянул на Линду больше для того, чтобы определить ее точное положение, чем для того, чтобы передать какое-либо сообщение.
“Миссис Поул”, - тихо сказал он. “Это миссис Сутане”.
Невестка Хлои Пай подняла вуаль, и ее нервный смех, к несчастью, эхом разнесся по залу.
“Рада познакомиться с вами”, - сказала она. ”Разве это не ужасно?“ Она снова хихикнула с неудачным эффектом.
Две женщины пожали друг другу руки, и Линда провела свою посетительницу к месту рядом с чайным подносом.
Миссис Поул отказалась от неудовлетворительной идеи надвинуть вуаль на уши наподобие перевернутого яшмака, прием, который одновременно ослеплял и смущал ее, и натянула ее поверх шляпы, обнажив круглое решительное лицо и голубые глаза в красных ободках.
Она была великолепной собеседницей, немного не в себе в данный момент, но храбро цеплялась за свою необычную известность и время от времени демонстрировала проблески той целеустремленности, которая была ее главной чертой.
О миссис Геодрейк временно забыли. Она грациозно сидела на маленьком диванчике посреди комнаты, ее умные глаза горели интересом и весельем, которое было слишком явно несимпатичным. Она была одним из зрителей, пришедших на спектакль, и откровенно и не стесняясь наслаждалась им.
Миссис Поул огляделась по сторонам.
“Где Бобби?” - резко спросила она.
“Сюда, мама”. Роберт Поул протиснулся к ней сквозь толпу, которую он, очевидно, принял за враждебно настроенную. Его представили Линде, и он, нахмурившись, пожал ей руку.
Миссис Поул приняла чай и сэндвичи, а ее сын занял защитную позицию за ее стулом. Конрад галантно подошел к этому случаю. Он бегал с чашками, тарелками и кувшинчиками для сливок, позируя и жестикулируя, как будто он действительно был на сцене.
У невестки Хлои Пай был громкий голос с акцентом, который не был бы заметен, если бы она не предпринимала капризных попыток нейтрализовать его в неожиданные моменты.
“Я благодарна за чашку чая”, - сказала она. “Бедная умница Хлоя ...” Она сглотнула и промокнула носовым платком. “Это был такой шок. Мы все пошли навестить ее в субботу вечером, вы знаете. Папа — это мой муж — уехал по делам, поэтому мы взяли с собой мою соседку, и я уверена, что всю дорогу домой я говорила о Хлое. Я никогда не думала, что найду ее такой. Вы видели ее, миссис Сутане? Моя дорогая...” Она понизила голос и рассказала несколько ужасных подробностей. “Она тоже была такой хорошенькой, не правда ли, для своего возраста? Со сцены иногда можно было подумать, что она всего лишь юная девушка. Однако для нее это было ужасным напряжением. Вы могли бы увидеть это, если бы посмотрели ей в лицо. Теперь ее нет. Я собираюсь забрать ее домой. Папа хотел бы этого. Я видел гробовщика ”.
Миссис Геодрейк придвинулась немного ближе. “Это, должно быть, было для вас ужасным ударом”, - призывно начала она.
Другая женщина посмотрела на нее с благодарностью и поставила свою чашку.
“О, ужасно!” - согласилась она. “Вы знали ее? Она была такой талантливой, даже для девочки. Раньше мы думали, что она гений ”. Она снова издала свой пронзительный смешок.