Произнеся это изречение, он вернулся к чемодану.
“Поделом боссу за то, что он разрешил использовать мотоцикл в доме”, - заметил он через плечо. “Я вижу по газетам, что теперь они подозревают лампу. Я подумал, что должно быть что-то подобное, судя по тому, как они говорили о машине. Я запрещаю использовать газеты на кухне. Я говорю им, что у меня есть внутренний материал, и все, что они хотят знать, они должны взять у меня. Я бы хотел сделать что-нибудь подобное, иначе они бы все ушли, и я не хочу, чтобы на мне висела громкая ”работа заведения такого размера " и так далее ".
Он сделал паузу и резко взглянул в сторону двери как раз перед тем, как кто-то постучал.
“Входите, мистер Фарадей”, - позвал он и добавил, открывая дверь со всем достоинством более тренированного человека: “Я знаю, это были вы, сэр. ’Слышу, как вы дышите’. ’Вот и мистер Кэмпион — наконец-то”.
В комнату, мягко ступая, вошел подавленный и почти бледный дядя Уильям.
“Мой дорогой мальчик”, - сказал он с неподдельным волнением. “Мой дорогой мальчик”.
Лагг ощетинился, и в его маленьких и ярких черных глазах вспыхнула ревность.
“Вот это да, откормленный теленок”, - насмешливо пробормотал он.
Дядя Уильям, который был туговат на восприятие, не сразу понял намек и, казалось, подумал, что подразумевалось какое-то личное оскорбление. Он развернулся с суровостью парадного смотра.
“Я попрошу тебя контролировать свой язык, дружище. Убирайся. Я хочу поговорить с твоим хозяином”.
Толстяк у кровати уронил пакет с губкой, который он достал из чемодана, и стоял, уставившись на него, его огромное лицо потемнело от негодования.
“Убирайся прочь”, - настаивал дядя Уильям скорее энергично, чем внушительно.
Лагг посмотрел на Кэмпиона и, не получив ни намека на поощрение, тяжело двинулся к двери.
Когда дверь за ним действительно закрылась, а его не отозвали, он остановился и снова просунул голову внутрь.
“Если вы не обедали, сэр, то на буфете в столовой есть несколько холодных закусок”, - сказал он с огромным достоинством и, восстановив самоуважение и добившись последнего слова, удалился в свои владения под лестницей.
В спальне дядя Уильям нахмурился и бросил обеспокоенный взгляд за спину.
“Я не хочу задевать чувства парня, ” сказал он, “ но сейчас не время церемониться. Что за бизнес, Кэмпион! Какой ужасный бизнес! Ты, наверное, знаешь об этом больше меня, если говорить правду, но я наблюдал некоторые эффекты здесь, внизу. Мы живем в кошмаре, мой мальчик. Я не раз просыпался от дремоты с бьющимся сердцем. Об этом нельзя забыть ни на мгновение. Это висит над твоей головой день и ночь. День и ночь!”
Он немного сглотнул и вытер лицо одним из своих жестких белых носовых платков.
“Как раз в тот момент, когда мы думали, что худшее позади, прекратили кричать и стали потихоньку возвращаться к нормальной жизни, этот глупый маленький выскочка заезжает за своим велосипедом и уезжает на нем навстречу своей смерти. Когда я впервые услышал об этом воскресным вечером, признаюсь, у меня не было разбито сердце — за исключением других бедняг, конечно. Конрад всегда казался мне сорняком, и меня не расстроило известие, что он отправился на Великую Мусоросжигательную фабрику. Но вчера, когда приехала лондонская полиция с местным жителем и начала допрашивать нас по поводу велосипеда, до меня в ошеломляющей вспышке дошло, что мы снова увязли в трясине, и на этот раз по щиколотку ”.
Он сел в обитое ситцем кресло, которое было слишком маленьким, чтобы с комфортом вместить его пухлые бока, и остался сидеть, сгорбившись, глядя на свои красные кожаные домашние тапочки.
“Полиция в замешательстве, не стоит удивляться”, - заметил он вскоре. “В прошлую пятницу были похороны той глупой женщины, которая положила начало этой череде неудач, а в субботу Джимми отказался от своего дневного выступления, чтобы провести лучшую часть долгого дня в новом шоу. Все директора пришли сюда в субботу утром, и большинство из них остались на ночь, чтобы продолжить работу в воскресенье. Боюсь, это будет ужасное представление. Мне не понравилось то, что я увидел. Тем не менее, это ни к чему. Когда инспектор Йео начал спрашивать меня, кто был в доме в конце прошлой недели, мне было трудно дать ему полный ответ. Я сказал ему, что он никогда не докопается до истины, устраняя возможных подозреваемых.
“Здесь был принц на ночь — в пятницу или субботу. Русский парень. Очень вежливый. Похоже, старый друг Джимми. Познакомился с ним в Париже много лет назад. Не давали мне спать полночи рассказами о стрельбе по волкам.