— Нет, мы потеряем ещё уйму времени. На кону стоит судьба живых существ, и пока мы тут воротим носы, они там погибают от разрывных пуль и стальных капканов. — Я затолкала кардиган в сумку и закинула ту на плечо. — Не забывайте, ради чего мы всё это придумали. Я справлюсь. Инчар Арнет ещё просто не знает, с кем связался.
Под бурные аплодисменты подруг я вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь. И чтоб мне провалиться, но я не чувствовала той уверенности, с которой произносила речь. Однако надеялась, что смогу противостоять Арнету и не растворюсь в нём целиком, отвоевав хоть частичку себя.
Глава 3
Арнет.
— Арнет, ты свободен? — В дверях показалась светловолосая голова Лайса.
Я неприветливо глянул из-под очков и с громким шелестом закрыл газету.
— Нет.
— Только что мне кое-кто звонил. — Лайс просочился в кабинет и чопорно замер.
— Вроде я плачу тебе не за то, чтобы ты со мной кокетничал. Кто?
Давай. Скажи, что она согласна. И что она уже на пути в мой особняк.
— Чара Амбра. Просила передать, что завтра не сможет прийти на ужин, она слегка приболела.
— Ужин? — Нахмурился. О чём речь? — Ах, ужин! Джарх с ней, она может вообще больше не появляться. Отправь ей цветы и какую-нибудь побрякушку. Кто-то ещё звонил?
— Нет. Пока нет. — Лайс перекатился с пяток на носки. — Может, я сам позвоню и скажу, что ты хочешь знать ответ сейчас?
— Это не так уж и важно.
— Настолько не важно, что ты уже час читаешь газету.
— Люблю быть в курсе новостей.
— Ты час читаешь газету, которую держишь вверх ногами.
Я глянул вниз.
Да, он прав. Я пялился в пустоту, без единой возможности сосредоточиться на реальности.
— Уйди с глаз моих. — Я снял очки. Махнул рукой на Лайса и прокрутился в кресле, отворачиваясь лицом к панорамному окну. — И не появляйся, пока она не позвонит.
Прошло уже больше суток с тех пор, как я встретил её в «Бахреби», и всё это время она не выходила из головы.
Я успел забыть, как очаровательно-притягательна она в своей простоте и открытости, но вспомнил, едва взглянув в голубые глаза, окружённые тёплой зеленоватой радужкой.
Что за игру ты ведёшь, Рами? Неужели я по-твоему такой идиот, раз ты решила, что сможешь спрятаться от меня под слоем грима и полупрозрачной тканью? И почему не пришла за помощью, как нормальный человек, а устроила шоу с танцами? Ведь я купил бы всю Дейдру, весь мир, все существующие миры, лишь попроси.
Но раз ты решила играть, то я принимаю твой вызов. На своих условиях. И, боюсь, в этот раз я так просто не сдамся.
— Арнет! — Лайс влетел в кабинет. — Чара Номи позвонила!
Номи. Ну и имечко она себе выбрала.
— И? — Я резко крутанулся на кресле и со звонким хлопком припечатал ладони к столешнице.
— Согласна.
— Отлично. — Поднялся и подхватил пиджак. — Она уже в пути?
— Нет. — Лайс почесал нос, глядя на то, как я суетливо собираюсь. — Судя по координатам, она не дома. Я сказал, что сегодня она может ни о чём не волноваться.
— Зря ты её обнадёжил. Сегодня самое время волноваться. Говори адрес.
***
Я следовал метке в навигаторе и давил на газ, всю дорогу представляя Рами в объятиях какого-нибудь инчара. Возможно даже того самого инчара, ради которого она оборвала все контакты со мной, не дав даже шанса проявить себя по-настоящему.
Наверняка её возлюбленный не обрадуется, узнав, что я приехал забрать Рами. Но так даже лучше — ей не придётся играть на две стороны, а мне не придётся делать вид, что я не претендую на неё целиком и без остатка. Однако нужно будет составить подробный договор и прописать все условия сделки, включая и то, что Рами не должна встречаться с другими инчарами, пока мы связаны отношениями. Пусть даже фиктивными и не совсем нормальными.
А ещё нужно перестать называть её Рами, даже в мыслях. Иначе рано или поздно я выдам себя и сломаю игру, которая уже начинала мне нравиться.
Навигатор привёл меня к дому, небольшому и ухоженному, но по виду совсем не подходящему для инчара — кругом цветочные клумбы, какие-то фигурки фарфоровых зверушек, и почтовый ящик совершенно безумного розового цвета.
Каково же было моё облегчение, когда Рами открыла дверь, и оказалось, что она просто тусовалась с подружками. Кажется, я даже попытался улыбнуться, но не уверен, что получилось — к тому моменту я уже нарисовал в воображении с два десятка картин, в которых Рами представала обнаженной и беззащитной, но не передо мной. Поэтому челюсти сводило от напряжения.