У меня оставалось минут пятнадцать из отведённого для сборов получаса. Я быстро приняла душ и переоделась в костюм, натянув его на ещё чуть влажное тело. Прохладная ткань приятно щекотала кожу.
Я подошла к зеркалу.
Костюм сел отлично, будто шит был по моим меркам — даже не пришлось подвязывать поясом юбку. Из отражения на меня смотрела девушка уверенная, с гордо поднятой головой и прямой спиной, с горящими глазами и решительно сжатыми в кулаки ладонями.
Воинственная она, эта Кьяри из зеркала. А вот Рами, что стояла перед ней, той уверенности в своих силах не чувствовала.
Мне было неловко и стыдно за то, что я собиралась делать. От диссонанса, вызванного контрастом внешнего вида и внутреннего состояния, я ощущала себя самозванкой. Словно и правда раскололась на две половинки моя личность, и та её часть, что несла в себе все мои принципы и убеждения, спряталась поглубже, явив миру мою другую сторону — тёмную и бесстыдную, готовую согласиться ради выгоды на самое аморальное предложение и предоставить доступ к своему телу и душе. Что угодно, лишь бы ближе к Арнету.
Я торопливо поправила волосы, парой взмахов кисточки нанесла на ресницы тушь.
Обойдемся сегодня без ярких сценических образов, всё равно в них нет особого смысла — Арнет не вспомнил меня, и это к лучшему. А вот двадцать минут отскребать с лица слой косметики — это не то, чем я хочу заниматься, когда вернусь к себе после унизительного дебюта в этом доме.
Я подошла к двери в комнату Арнета. Занесла руку, чтобы постучать, но замерла, давая себе ещё минутку. Сердце колотилось так громко, что мне казалось, весь дом наверняка слышит его неспокойную дробь.
«Рами, соберись! Я тебя не узнаю!» — мысленно встряхнула себя за плечи и тихо постучала.
Дверь открылась моментально, будто Арнет всё это время стоял прямо за ней.
— Проходи. — Он посторонился, пропуская меня в комнату. — Выпьешь?
— Нет.
— Голодна?
— Нет.
— Может, чего-то хочешь? — Арнет развёл руками, словно предлагая мне весь мир.
— А это имеет значение?
— Пока ты в моём доме, я несу за тебя ответственность. Мне будет приятно, если ты будешь чувствовать себя не пленницей, а гостьей.
— Прийти сюда — моё решение, не ваше.
По лицу Арнета пробежала лёгкая тень удивления. Кажется, ему не очень нравился факт, что не всё в этой жизни зависит от его желаний.
— Твоё, безусловно. И ты наверняка пришла бы сюда и без острой необходимости, правда?
— Если бы захотела.
— Ну конечно. Если бы захотела.
— Что вы хотите услышать?
Арнет подошёл ближе. Пальцем мягко приподнял мой подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
— Хочу, чтобы ты помнила. — Приблизился и прошептал, почти касаясь губами моих губ: — Помнила, на чьих условиях мы играем.
Он резко отступил, а я едва удержалась на подгибающихся коленях.
Как тут забыть, когда этот демон напоминает о своих джарховых условиях в любой удобный момент.
Арнет занял место в углу, утонув в чёрном кожаном кресле. Протянул руку, коснулся маленького артефакта на кофейном столике.
— Можешь начинать. — Скомандовал Арнет и заложил ногу на ногу.
Заиграла кецелийская мелодия.
А я замерла. Окаменела под пристальным взглядом, пробирающем до костей.
Удары сердца заглушали звуки музыки. Я не слышала ничего, кроме этого тревожного набата. Кровь резко прилила к лицу и казалось, что голова моя раздулась, словно шар, и вот-вот лопнет.
Арнет терпеливо ждал, подперев подбородок рукой.
Вперёд, Рами, ты делала это тысячу раз!
Я решила начать с простого — с движения рук. Взмахнула, подняла над головой, прочертила ладонью неровный круг, но почувствовала себя не птицей, как это часто бывало. Скорее деревом, старым и сухим, болтающим кривыми ветками под натиском штормового ветра.
К рукам присоединились бёдра. Топорно и неуклюже. Словно я дырявая лодка, борющаяся с волнами бушующего моря.
Серьёзно, Рами, и это — результат пятилетних тренировок?!
Позор!
Арнет морщился. Уж он-то знал в танцах толк, и как чистокровный кецелиец, должно быть, считал мои дрыгания оскорблением национального достояния.
Я предприняла очередную попытку собраться.
Вдох. Выдох. Шаг.
Босой ступнёй наступила на подол юбки. Скользкая ткань поехала по мягкому ворсу ковра. Чтобы сохранить равновесие, сделала ещё шаг, запуталась в собственных ногах и не изящно рухнула на колени, едва успев выставить вперёд руки.
Через секунду стихла музыка.