Дора, в общем-то, и не сомневалась, что Адские врата в Несской марке выдумали какие-нибудь ушлые священники. Правда, Карл, похоже, отнесся к страхам дона Ибаргучи всерьез, внимательно слушал причитания кухарки по поводу глупых сплетен и хмурился.
Через некоторое время Дора с довольным стоном опустилась в большую бадью, которую для них с Бланкой поставили в сарае возле дома. Пришлось признать, что дурить богачей не так уж и плохо. С них не убудет! Вон как разжирели! Дора мельком видела хозяйское семейство, все как на подбор круглые, словно только что слепленные из мякиша шарики.
Бланка добыла у все той же кухарки медное зеркальце, и Дора смогла полюбоваться на свою физиономию. Пусть и ожидала, что увидит нечто скверное, все равно расстроилась. Дора с грустью взвесила в руке куцый хвостик волос. Провела ладонями по выступающим ребрам, с дрожью прикоснулась к следам от раскаленного пыточного прута… Нет, нельзя об этом думать!
— Дорочка, давай заплету тебе косу! — предложила Бланка, отвлекая ее от мрачных мыслей. — У тебя такой необычный цвет волос! Иногда они кажутся темно-каштановыми, иногда рыжими!
— Это просто освещение… и ты эм… тоже очень милая, — неловко промямлила Дора.
Она довольно слабо представляла как себя вести, ведь у нее никогда не было друзей-девушек. Потерянную в горящем Василевсине сестру Дора помнила плохо, в детстве всегда играла с братьями, поэтому ей проще было найти общий язык с мужчинами.
— Спасибочки! — Бланка расцвела от такой простой похвалы и старательно принялась заплетать Доре косу.
Собственно заплетать там было особо нечего, Бланка справилась быстро и вскоре они с Дорой покинули «купальню», уступив место мужчинам.
Как ни странно и Фриц, и Карл с удовольствием отправились мыться. Раньше единственными чистоплотными мужчинами, которых знала Дора, были ее отец и два брата. Так что ей пришлось привыкнуть к запаху пота, который элизарские представители сильного пола считали признаком своей мужественности.
Что ж можно мысленно положить еще одну монетку в копилку новых знакомых, с помощью которой Дора отмечала их достоинства и недостатки.
Приятная неожиданность, ничего не скажешь. Теперь не придется всю ночь нюхать убийственный запах пота Карла, который во время ночевок в лесу или на сеновале у крестьян уносился ветерком.
На землю уже опустилось бархатное покрывало ночи, недосягаемыми для человека драгоценными камнями вспыхнули первые звезды.
Дора готовилась спать и они с Бланкой никак не могли решить, кто с какой стороны кровати ляжет. Дора хотела уступить место подальше от окна, ночи в Несской марке несмотря на лето были прохладными — все же местность гористая.
Бланка упорно отвергала широкий жест Доры, заявляя, что та еще не оправилась, значит, должна спать в тепле.
Спор разрешил заглянувший в комнату Фриц.
— Бланка права, пусть Дора спит дальше от окна. — Он улыбнулся. — Это я как доктор советую.
Дора не стала спорить, решив, что переложит потом крепко спящую Бланку на место получше. Сама-то Дора почти каждую ночь просыпалась от кошмаров, в которых она снова и снова оказывалась на дыбе, а из темноты слышался шелестящий голос инквизитора.
Дора терпела и надеялась, что кошмары уйдут сами собой.
Бланка и Фриц занялись лечением ее ног. Дора чувствовала себя ужасно неловко от того, что лишь принимает помощь и ничем не может отплатить взамен. Пока она успела только собрать немножко трав, надеясь приготовить целебный бальзам и подарить в благодарность перед уходом или просто так. Дора так и не решила пока, что будет делать, когда выздоровеет.
Закончив заниматься лечением, Фриц с показной серьезностью спросил:
— Ну что, дети мои, вы готовы к вечерней молитве?
И добавил шепотом:
— На самом деле будем молиться как обычно.
Он покосился на Дору.
— Прости, я не очень хорошо знаю элизарский, да и остальные тоже. Мы обычно молимся на кеттнианском. Тебя это устроит?
Дора пожала плечами, не понимая, к чему вообще это замечание.
— Разве ты не будешь молиться, как и все, на древнем иллирийском?
— Чтобы никто ничего не понимал? — Фриц фыркнул. — Я по мере сил перевожу на все известные мне языки молитвы и отрывки из Святой Книги. Люди должны понимать, что говорят, когда обращаются к Богу.
— Здорово, — пробормотала Дора, про себя она восхитилась такой самоотверженностью Фрица, но предпочла скрыть свои чувства. Все равно ее родной вермилионский Фриц точно не знал.