Старший ребенок Пепе — парнишка, вечно ковыряющийся в носу, в кои-то веки вытащил оттуда палец и, порывшись за пазухой, что-то протянул Доре. Та опасалась, что козявка, но увидела красивую гальку, отточенную до ровной овальной формы с дырочкой посередине. Дора с благодарностью приняла детский подарок.
Парень-буян же до самого ухода друзей доставал Карла просьбами рассказать, как тот раскидал деревенских силачей. Карл не жадничал, терпеливо объяснил приемы, но туповатый верзила ничего не понял и упрашивал показать еще раз.
Изучив свою карту, Фриц прикинул, где находится ближайшее отделение Инквизиции, куда отправился Винченцо. Как назло, оно располагалось недалеко от той дороги, по которой квартет планировал направиться в сторону Сейнта. Предстояло сделать изрядный круг, обходя опасную область, но отказываться от своей цели друзья не собирались.
— Чтобы найти нас, им придется поднапрячься, — рассуждал Фриц. — Пока они будут рыскать вокруг деревни, мы уже будем далеко…
Глава 26. Часть 1
В семье все важные решения должен принимать
кто-то однА.
В иллирийской таверне было более шумно и многолюдно, чем во всех прочих, где успела побывать Дора. Жители самой солнечной страны обожали поговорить, и гвалт стоял неописуемый.
Дора порадовалась, что Бланка не отличается болтливостью своих сородичей или просто со временем научилась сдерживаться.
Сейчас Бланка играла, сидя у стены под ветвистыми рогами, часть толпы подпевала, а часть — мешала, продолжая болтать.
За несколько столиков от того, за которым расположились друзья, поссорилась влюбленная парочка и девушка, прежде чем гордо удалиться, надела на голову своему кавалеру плошку с едой. Любимые иллирийцами веревки из теста живописно свисали с ушей парня, красно-оранжевый соус испачкал рубашку.
— Какие страсти! — шутливо восхитился Фриц, поднимая голову от карты, которую изучал.
— Надо будет взять на заметку. — Дора отпила из кружки белое вино и тоже посмотрела на карту.
Рядом смачно жевал Карл: доедал жареного индюка с начинкой из яблок, тщательно обгладывая каждую косточку.
— Полагаю, мы уже достаточно забрали на юго-запад и пора немного сдвинуться к востоку, — рассуждал Фриц, водя по карте пальцем.
— По-моему, лишняя осторожность не помешает, — возразила Дора. — Ты что думаешь, Карл?
Тот, шумно проглотив кусок, сказал веско:
— Вот доем и буду думать.
Они помолчали, и тут до уха Доры долетели знакомые звуки. Среди переливчатого говора иллирийцев кеттнианская речь сразу привлекла внимание.
— …все-таки нехорошо это, ах, бедные детишки.
— Церкви виднее, кто бедный, а кто не бедный.
Покрутив головой, Дора увидела за соседним столом коренастых мужчину и женщину, которые, судя по обильно украшенным вышивкой жилетам, были выходцами из Хартобы или другой страны восточнее Монтрельских гор. Их черноволосый собеседник походил на иллирийца, но с таким же успехом мог оказаться элизарцем.
— Эти нищие вовсе и не дети, а сплошь воры да мошенники, которым лишь бы кошелек у честного человека срезать, — разглагольствовал хартобец. — Может, убивать их и перебор, зато посадить в каталажку так самое то.
— Тогда ихними делами не святой Трибунал должен заниматься, а стража, — возразила женщина, вполне возможно приходившаяся ему родственницей или женой. — Какие ж они бесовские слуги? Обычные оборванцы, таких пруд-пруди везде. Ежили каждый такой беспризорник — дитя Лукавого, то почему только сейчас об этом говорят?
— Потому что так решила святая Изабелла! — вступил в разговор иллириец, произнеся последнее имя с придыханием.
— Святая послала кому-то ведение? — озадачено спросил хартобец.
— Ее просто так называют. Синьорина Изабелла из Ордена елениток известна своими чудесами. — В голосе иллирийца зазвучал экстатический восторг. — Небеса говорят с ней посредством видений, и недавно к ней явился сам архангел Михаэль, объявив, где искать слуг зла.
— Уж так прям сам архангел? — осведомилась женщина тоном «знаем мы этих ваших монашек».
— Ты смеешь сомневаться в правдивости видений слуг Господа? — прошипел иллириец.
Представители его народа, как и элизарцы, отличались изрядной фанатичностью. Возможно, дело было в близости Сейнта и в том, что когда-то именно иллирийцы первыми обратились в истинную веру. Или от жары у них просто размягчались мозги.
— Ну-ну, Джованни, Марица, давайте не будем ссориться, — стал увещевать хартобец. — Как будто нам, старым друзьям, больше не о чем говорить, только обсуждать, кого там хочет сжечь Трибунал. Не наше это дело.