— И то верно, — согласилась Марица и взяла стоящую на столе бутылку, собираясь разлить содержимое по кружкам — нет лучшего способа замять назревающую ссору, чем глотнуть хмельного пойла.
Но тара оказалась пуста, и, не докричавшись служанки, Джованни пошел за выпивкой сам.
Фриц слегка толкнул Дору локтем и кивнул на оставшуюся за столом пару. Сам же натянул почти до подбородка капюшон рясы, который старался не снимать с момента прихода в Иллирию. Без слов поняв, что от нее требуется, Дора подвинулась на лавке, чтобы оказаться ближе к соседнему столику.
— Прошу прощения за беспокойство, но я так обрадовалась, услышав среди иллирийского свиста кеттнианскую речь, что невольно подслушала ваш разговор, — вежливо заговорила Дора, обращаясь в первую очередь к Марице, которая казалась сердобольной дамой.
Обернувшись, та посмотрела доброжелательно и даже улыбнулась, от чего ее круглое розовощекое лицо стало казаться еще круглее.
— Немудрено, милочка, я тоже иногда так устаю от иллирийцев да их дурацкого языка. Даром, что мы с мужем сюда каждый год торговать ездим.
Марица явно обрадовалась новому собеседнику, ее благоверный же предпочел уделить пристальное внимание рагу.
— Возможно, мне показалось, но я расслышала, что инквизиторы собираются казнить детей-попрошаек, — осторожно продолжала Дора. — Неужели такое возможно?
— Сама еще до конца не верю, душенька. — Марица тяжко вздохнула, и ее обширные телеса затряслись, как желе. — Но Джованни сказывал, что давеча герольды объявляли, мол, поймали инквизиторы бесовских слуг, детей-попрошаек, которые добрых клирикан с пути истинного сбивали. Всех казнят в Белонии, через пять дней.
— Какой ужас! — Доре даже не пришлось разыгрывать испуг и удивление.
Марица цокнула языком.
— Да, вот и я говорю, жалко детишек, их ведь наверняка еще можно на путь истинный вернуть. Молодые души перевоспитывать надо, покамест в грехе не увязли окончательно.
— Леща хорошего всыпать и все! — поддержал ее муж, но Марица, не удостоив его ответом, продолжила:
— Вроде как герольды сообщили, что будут убивать по одному из всей банды каждый день, пока не явится ихней предводитель, который, значится, беспризорников энтих всякому темному колдунству и научил. Коли он придет, то выживших пощадят. Ежели уничтожить самого злодея, то чары, что он на детей наложил, рассеются.
— Предводитель? — Дора насторожилась, уже догадываясь, что сейчас услышит.
— Еретик какой-то из херрнов, — охотно сообщила Марица, используя словечко, которым южане называли бруденландцев и вообще всех северян без разбору. — Еще приметы его описали: из себя такой высокий да ладный, глазища мол зеленые как у кота блудливого, а волосы серые, но не седые, потому как молодой он еще.
Внешность злодея она обрисовала с особым смаком, явно добавив что-то из своих собственных ночных фантазий. Мужу это явно не понравилось, и он громко откашлялся.
— Хорош лясы точить, Марица. Надоело одно и то же слушать, лучше расскажи синьорине, какую отличную шерсть мы на продажу привезли.
Дора насилу отбилась от попыток втюхать ей «лучшую шерсть, какую не сыщите по обе стороны гор» — ее спасло появление Джованни, который принес бутылку вина, и все внимание троицы сосредоточилось на бордовой жидкости.
Дора обменялась взглядами с друзьями: на лицо Фрица падала черная тень, делая его еще мрачнее, Карл прекратил есть и, сжав в кулаке кость, с хрустом сломал. Потом встал, направляясь к Бланке. Та как раз закончила песню и ловила летевшие в берет монеты.
Карл умыкнул певицу у восторженной публики, и друзья, оставив подбежавшей служанке деньги, вышли на улицу.
— Новое описание моей внешности, безусловно, очаровательно, — ядовито проговорил Фриц, — но на этом хорошие новости заканчиваются.
— Что случилось? — Бланка всполошилась.
Дора кратко пересказала услышанное от Марицы. Несколько секунд Бланка просто таращилась на друзей, пытаясь осознать всю жесткость плана Инквизиции.
— Да как они могут?! — Она задохнулась от возмущения.
— Возможно, никаких детей на самом деле убивать не собираются. — Попробовала остудить ее гнев Дора.
— Все это воняет ловушкой, — обронил Карл и покосился на Фрица. — Но ты ведь собираешься сунуть туда башку?
Фриц улыбнулся виновато, даже смущенно.
— По крайней мере, надо проверить, что история Марицы не вранье и не слухи. Если дети действительно в опасности, их надо спасти. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня.