Бланка похихикала, но сказала твердо, вопреки ожиданиями Доры, которая рассчитывала на поддержание шутки:
— Карлито женское платье не пойдет.
Дора уже раскрыла рот, чтобы высказать свою идею. Внезапно Карл ее опередил, произнеся со вздохом:
— Думаю, стоит продолжить традицию и превратить меня во что-нибудь. Только не в жабу, пожалуйста. Утка вполне сойдет.
— Из тебя тогда получился устрашающий селезень, — польстила Бланка.
— Не обязательно превращать тебя в живое существо, — заметила Дора и слегка улыбнулась. — Можешь, например, стать шляпой на голове любимой.
— Воплощение рыцарских баллад в реальности! — с наигранным восторгом воскликнул Фриц и прижал ладони к груди. — Ах, повелительница моего сердца, как бы я хотел стать платком, обвившимся вокруг твоей лебединой шеи.
Скорчив недовольную мину, Карл сказал:
— Ты уж извини, Дора, но лучше сделай из меня живое существо. Как-то не хочется рисковать.
На этом они и сошлись.
Работа над смесью заняла остаток дня и часть ночи. В итоге Дора все же решила испробовать ее, хотя и рисковала привлечь внимание к роще. Но лучше так, чем если дымовая завеса вообще не сработает.
Наполнив смесью маленькую плошку, Дора потрясла ее, швырнула на землю и шепнула нужное слово, которое должно было запустить цепную реакцию. Плошка разбилась и казавшаяся черной в слабом свете костра жидкость растеклась по траве. Мгновение казалось, что ничего не произойдет. Вдруг от кляксы начали подниматься струйки дыма, а вскоре он повалил столбом, так что пришлось спешно заливать смесь водой.
Дора могла гордиться успехом, но сил не хватило даже на торжество и, когда все улеглись отдохнуть, кроме оставшегося дежурить Карла, она сразу же уснула. Дора пребывала в мире грез до тех пор, пока Фриц не потряс ее за плечо, сообщая, что настала ее смена. Над краем горизонта уже виднелась полоска зари, такая же золотисто-оранжевая, как иллирийские абрикосы. Чарующее начало дня, который должен был ознаменоваться если не пролитой кровью, то, по крайней мере, попытками убийства.
Следом за Дорой на дежурство заступила Бланка, так что удалось поспать еще три часа. Пробуждение не принесло особой свежести, Дора чувствовала себя мутно, словно видела кошмары, хотя не могла ничего вспомнить.
Глава 26. Часть 3
После быстрого завтрака друзья взяли дорожные сумки: Бланке пришлось засунуть лютню в мешок, а Фриц, крякнув от натуги, взвалил на плечи завернутую в тряпки чешуйку дракона, которую всегда таскал Карл. Закончив с приготовлениями, квартет направился к городу. Облюбовав уже ставший привычным наблюдательный пункт в кустах, они последний раз уточнили детали плана.
Дора закапала Фрицу в глаза белладонну, отчего все его лицо странно преобразилось, приняв какой-то томный вид. Он двинулся к воротам, справедливо рассудив, что если его в чем-то заподозрят, то дальше продолжать действовать по плану бессмысленно.
У ворот Фрица как обычно остановила стража, и Дора задержала дыхание, приготовившись к тому, что придется броситься на помощь. Рядом Бланка сцепила пальцы в привлекающем удачу жесте, а Карл положил ладонь на эфес клинка.
Но все обошлось: ответив на дежурные вопросы и наврав, что в кругом объемистом свертке зеркало, Фриц беспрепятственно прошел через ворота. Возможно, перед стражей и не стояло задачи задерживать всех подозрительных, ведь если захлопнуть ловушку слишком рано, жертва может ускользнуть. Наверняка инквизиторы понимали, что в случае нападения у ворот «банда Ауэрбаха» раскидает всех и убежит. Только их и видели.
Однако кто знает, о чем там на самом деле думали приспешники Филиппа. У друзей все равно не оставалось выбора.
Едва Фриц благополучно миновал ворота, Дора занялась волшбой: превращение Карла в стрижа обошлось без проблем. Из упавшей на землю одежды вылетела проворная птичка, тут же устремившаяся к городу.
Теперь настал черед Доры и Бланки. Взяв с собой все оставшиеся вещи, в том числе мешок, куда была спрятана лютня, они направились к воротам. Пока им везло, вчерашних стражников среди караула не наблюдалось, поэтому никто не узнал «сестричек», и они, послушно сообщив, что прибыли издалека поклониться святой Изабелле, прошли в город.
Девушки стремительным шагом двинулись к условленному месту встречи: переулку между домами, стены одного из которых украшала роспись, рассказывающая о деяниях святого Игнатия. Там уже находился Фриц, старательно делавший вид, что просто прикорнул вздремнуть, используя мешок, как подушку.