Интересно, кстати, на каком расстоянии Изабелла способна призывать убивающее колдовство? Обычно для любой магии, направленной против человека, требовался визуальный контакт или частичка тела. Например, в любовных приворотах всегда использовались волосы объекта безответной страсти.
Дора бы не отказалась изучить ошейники в спокойной обстановке, но сперва стоило от них избавиться.
От старательных раздумий начало ломить в висках, однако Дора упорно цеплялась за холодные, рассудочные мысли. Потому что едва она давала слабину, перед глазами вставали тощие тела, распростертые в искривленных позах на досках помоста. Покрытые смертной чернотой юные лица. И яростные требовательные глаза кусачей девчонки.
«Отомстите за нас!»
Какая уж тут месть, если четверо друзей сами теперь жалкие пленники?
Не выдержав, крепившаяся до этого Бланка все же отвернулась к стене, и ее хрупкие плечи затряслись от беззвучных рыданий. Дора беспомощно посмотрела на нее, затем бросила вопросительно-умоляющий взгляд на мужчин. Фриц нахмурился, крылья его длинного носа затрепетали, как у рычащей борзой. И Дора вдруг поняла, что впервые видит Бланку, которая казалось бы, такая чувствительная да нежная, плачущей.
Осторожно, чтобы звон цепей не привлек внимание охраны, Карл пододвинулся к Бланке. Слегка ткнулся боком в ее плечо, чтобы привлечь внимание. Когда Бланка вскинула голову, наклонился, прижавшись лбом к ее лбу.
На несколько мгновений они просто застыли так, словно олицетворяющая любовь статуя, которая обрела краски по велению неизвестного мастера.
Из глаз Бланки водопадом лились слезы, Карл поднял руки и подушечками больших пальцев нежно провел по ее щекам.
Дора поспешно отвернулась, не желая нарушать интимность момента, что разделяли лишь двое.
Она натолкнулась на пристальный взгляд Фрица, который уже не выглядел взбешенным. В нем разливалась горечь и еще нечто мягкое, сделавшее его зелеными глаза похожими на теплые озера. Дора, позволив себе глупую слабость, приняла это на свой счет и ощутила щемящее душу сожаление.
Возможно, у них бы получилось что-нибудь хорошее. Да точно бы получилось!
«Если выберемся из этого дерьма живыми, расскажу ему, что чувствую, — решила Дора, — а уж каков будет ответ, не важно».
Сейчас, перед лицом самого опасного приключения их бедовой компании, можно было давать какие угодно обещания.
Все равно вряд ли удастся их выполнить.
Фриц то ли, как иногда случалось, прочитал ее мысли, то ли просто думал о том же самом. Он вытянул руки вперед в приглашающем жесте, Дора подняла свои, дрожащие под весом кандалов. Его пальцы переплелись с ее, и, вопреки всякой логике, у Доры на краткий миг закололо в подушечках, словно устанавливалась магическая связь.
Ощущение растаяло мимолетным сном наяву, оставив Доре крупицу уверенности. Она постаралась взглядом передать Фрицу благодарность, но он покачал головой, как бы говоря «Не за что».
Выплакавшись, Бланка свернулась калачиком под боком у Карла и как будто уснула. По крайней мере, ее дыхание стало ровным.
Несколько раз открыв и закрыв глаза, Карл предложил остальными тоже поспать. Дельная мысль, стоило набраться сил перед грядущей попыткой побега, да и делать все равно больше нечего. Вот только похвастаться железной выдержкой Карла, который уснул бы, наверное, даже на адской сковороде у чертей, Дора не могла.
Она честно смежила веки и попыталась расслабиться. В сознании тут же закружились призраки в серых робах, затем появилась фигура Изабеллы, раз за разом без колебаний произносящий заклинание, которое оборвет чью-то жизнь. Жизнь ребенка!
Дора даже обрадовалась, когда повозка подскочила на кочке, и толчок оборвал сумрачное забытье.
Некоторое время она просто пялилась в пространство, попутно отметив, что солнечный свет за окном окрашивается в багряно-золотые цвета заката. Потом заметила, что Фриц тоже не спит, и с десяток минут они играли в гляделки, корча друг другу рожи.
Еще несколько раз Дора погружалась в легкую дремоту, словно плавая на самой поверхности глубокого омута. Ее все же затянуло на дно — некоторое время она спала, потому что толчок от остановки оказался совершенно неожиданным.
За окном уже сиял день (Дора строжайше запретила себе называть его последним), значит, лошадей гнали не меньше суток. Интересно, куда же так спешили церковники?
Дверь клети открылась и от хлынувшего внутрь яркого сета заболели глаза. Так что, когда друзей выволокли наружу, Дора далеко не сразу смогла оглядеться. Пленников тут же грубо начали толкать в сторону темной громады одного из зданий, словно хотели быстрее убрать подальше от света солнца — от взглядов ангелов и Бога.