Поняв, что от Доры приятной беседы не добиться, Фриц обратился к Карлу:
— Как тебе удалось вернуть сознание, друг?
— Мы тренировались! — горделиво возвестила Бланка. — Пытались понять, могу ли я освобождать Карлито от безумия берсерка без использования музыки. Он превращался, и я пыталась остановить его не пением, а просто словами или взглядом и жестами. На самом деле все было безопасно: перед началом тренировки Карлито вырывал яму, потом я его крепко связывала и он забирался туда.
— Это же опасно! — возмутилась Дора, не уставая поражаться рисковой натуре подруги. — Почему вы нам ничего не сказали?
— Потому что вы бы запретили, — тоном обиженного ребенка сказала Бланка.
— Вот уж точно, — буркнул Фриц, но не стал пенять Карлу на опрометчивость.
Наверняка, как и Дора, подумал о том, что если Бланка просит, ей невозможно отказать. Особенно Карлу, из которого женушка, что греха таить, может веревки вить.
— Все же больше так не делаете, — пожурила Дора, все еще сомневаясь, будет ли у Бланки с Карлом возможность делать глупости в будущем.
— Да, да, — с насквозь фальшивой честностью заверила Бланка, а Карл промычал что-то нечленораздельное — истолковывай, как хочешь.
— Эх, выпороть бы вас обоих хорошенько… — проворчала Дора, затем дала волю своему любопытству и спросила:
— Почему ты смог призвать силу, несмотря на подавляющие магию оковы?
Обернувшись, Карл ответил со странной улыбкой, насмешливой и одновременно горькой:
— Берсерк это не магия, а состояние души.
И, пнув один из трупов, проворчал:
— Нет у них ключей.
— Тогда, может быть, ты, о, могучий варвар, порвешь наши оковы? — патетично вопросил Фриц, которому волнение определенно добавляло в речь глупого пафоса.
— Прямо сейчас — нет. — Карл выдавливал слова с заметной неохотой. — Надо немного отдохнуть.
— Верно, ты же превращался, — обеспокоенно затараторила Бланка. — Отдыхай пока, мы повисим еще немного. Ничего страшного!
— Да вот как раз не стоит расслабляться и наслаждаться растяжением суставов, — с мрачным юмором заметил Фриц. — В любой момент сюда может нагрянуть Его тьфу ты Высокопреосвященство.
— Попробуй поискать ключи в караулке, — рассудительно предложила Дора.
Тут Бланка с энтузиазмом задергалась в цепях.
— Еще посмотрим, нет ли там какой-нибудь тоненькой металлической палочки. Пальцы у меня, правда, затекли, но, думаю, я смогу открыть один из замков на оковах.
Сомнительная идея, и все же Дора порадовалась, что Бланке пришло это в голову.
Карл скрылся за дверью, и больше не раздавалось никаких звуков — ходил он совершенно бесшумно. Остальным оставалось лишь ждать, и теперь, когда спасение было уже так близко, начала ощущаться ломота в руках.
Благодаря обострившимся чувствам Дора различила вдруг слабый звук, похожий то ли на вскрик, то ли на бульканье. Такое куриное квохтанье точно не могло издать горло Карла. Может быть, показалось?
Снова наступила тишина, как будто ничего особенного и не происходит. Поэтому внезапное появление Карла в освещенном дверном проеме походило на какую-то магию.
Сразу стал понятен источник непонятного звука: Карл держал за ворот рясы дергающегося, как марионетка…
Винченцо.
Его лицо побелело, губы открылись в немом крике. Задравшаяся ряса открыла вид на грязные сапоги и залатанные штаны.
— Вот и отмычки прибыли, — объявил Карл, встряхивая другой рукой, в которой сжимал связку из четырех ключей.
— Ух ты, какая пташечка к нам залетела, — протянул Фриц. — И ты ее знатно пощипал.
Видимо, он намекал на выступавший над плечом Карла край круглого свертка. Чешуя дракона вернулась к законным владельцам, словно сказочное золото гномов, которое сулит несчастье ворам и всегда находит путь обратно в подземные чертоги маленького народа.
Винченцо захрипел, силясь что-то сказать, и даже выдавил:
— По… мощь…
— Я тебе помогу, — зло посулил Карл. — Так помогу, что отправишься прямиком в Ад.
— Не убивай его, — бросила Дора, мысленно добавив «пока». — Он нам пригодится.
«Зачем он вообще сюда приперся, да еще щит притащил? — задалась она вопросом. — Просто позлорадствовать можно было бы и без того, чтобы утруждать спину».
Карл отпустил Винченцо, который со стоном плюхнулся на пол, и процедил:
— Попробуешь что-нибудь выкинуть — сломаю руку.
Тяжело дышащий, дрожащий Винченцо вряд ли был сейчас способен сделать гадость.