Задержав на ней взгляд, Винченцо затем посмотрел на остальных: Карл ответил скептическим прищуром (ну хоть кто-то не расслабляется!), Бланка неловко улыбнулась, лицо Фрица осталось непроницаемым.
— Подумайте сами, — устало проговорил Винченцо, — зачем мне приходить сюда с ключами и вашим странным щитом? Зачем устраивать подлянки, если вы и так уже наши пленники? Я хочу вам помочь, но, признаюсь честно, вовсе не ради вас, а ради спасения своей души… И памяти родных. Если бы красная смерть не унесла моих брата и сестру, им сейчас было бы столько же, сколько самому старшему из погибших детей.
Шагнув к Бланке, он быстро произнес заклинание, и щелчок последнего раскрывшегося ошейника будто поставил точку в споре.
Дора больше не стала сотрясать воздух — лучше не болтать, а следить внимательно за Винченцо. Какие бы слезливые истории он не рассказывал, ее сердце не дрогнет.
— Пойдешь впереди, — коротко велел Карл, слегка подтолкнув Винченцо в спину.
Тот покорно потопал прочь из камеры, остальные потянулись следом: сперва Карл со щитом, забравший у одного из охранников меч и бдительно следивший за проводником, потом Дора и Бланка. Фриц, тоже вооружившийся конфискованным у трупа клинком, замыкал шествие, прикрывая тыл.
Глава 27. Часть 3
Под предводительством Винченцо отряд быстро прошел коридор подземелья, куда выходило еще несколько дверей тюремных камер. В конце располагалась караулка, где все было перевернуто вверх дном, даже грубо сколоченный стол валялся кверху ножками.
Поднявшись по длинной винтовой лестнице, в которой Дора насчитала аж четыреста ступеней, пятерка оказалась в еще одном коридоре, на сей раз освященной не факелами, а проникавшими через узкие бойницы солнечными лучами. Оказывается, уже близился вечер, тени удлинились, а краски приобрели зловещий алый оттенок.
Винченцо свернул в сторону, противоположную той, из которой, как Дора запомнила, пленников привели к входу в подвал. Обернувшись через плечо, Карл вопросительно посмотрел на товарищей и Фриц кивнул. Дора тоже не стала пока давать волю своей подозрительности, все же логично, что тайный ход расположен не в той части замка, по которой вели пленных.
Отряд прошел по коридору, потом спустился по короткой лестнице, и, уже на последних ступенях, Фриц вдруг выкрикнул слова молитвы. Он едва успел добавить «Аминь!», когда в появившийся барьер ударил поток синего огня.
Пламя обрушилось на невидимую стену, словно штормовая волна, лазурные языки жадно извивались в опасной близости от людей. Однако барьер выдержал напор, и, когда огонь рассеялся снопами сверкающих искр, Карл проговорил:
— Идут. Трое.
Через мгновение враги приблизились уже настолько, что и Дора услышала шаги. У конца лестницы показалась Изабелла, сопровождаемая двумя инквизиторами.
Глупо было надеяться, что удастся сбежать без шума.
— Ах, брат Винченцо, я ведь до конца надеялась, что ошиблась в своих подозрениях. — Странно, Изабелла произнесла это скорее скорбно, чем осуждающе. — Как же ты мог решиться на столь гнусное предательство? Если бы на этих мерзких еретиках не было подавляющих магию наручников, я бы решила, что тебя околдовали.
— Я никого не предавал, только поступал по совести, — парировал Винченцо. — Ты совершила безнравственное деяние, сестра, хотя я просил тебя, умолял не трогать детей.
Изабелла отмахнулась от него небрежным жестом.
— Я выполняла волю нашего пастыря. Надеюсь, он не успеет увидеть твое падение.
— Отец Филипп не Господь Бог, — жестко произнес Винченцо, чем вызвал на лице Изабеллы такое выражение, словно начал богохульствовать.
— Похоже, ты уже полностью погрузился в пучину греха, — прорычала она.
Пока они выясняли отношения, Дора успела прошептать смертельное проклятие. Правда, целила она не в саму Изабеллу, которую так просто было не взять, а в одного из инквизиторов. И пусть магия не прошла через барьер, но оказала на него достаточную нагрузку, чтобы удерживавшие защиту церковники напряглись.
Дора продолжала давить, к ней присоединилась Бланка, которая пусть и лишилась лютни, но еще могла петь. Изабелла тоже перешла от слов к делу: новый поток синего огня затопил барьер, и Фриц сжал руки в молитвенном жесте, передавая свои силы стене. Теперь, когда поблизости не могло оказаться случайных свидетелей, Изабелла не маскировала свою магию — от ее атаки так и несло смрадом тьмы.
Винченцо призвал на барьер бывших соратников небесный гром, однако инквизиторы держались стойко. Все-таки они могли все силы отдавать защите, пока Изабелла наносила удары.