У Карла тоже все шло хорошо, двое солдат уже лежали на земле, видимо, оглушенные — Дора заметила, что оба дышат. Странно, что Карл их не убил, хотя мог.
И тут Дора увидела солдат, чьи лошади понесли. Избавившись от скакунов, воины подбирались к Фрицу сбоку, а тот, войдя в раж и атакуя барьер инквизитора, ничего не замечал.
Сперва Дора хотела окликнуть Бланку, но, впервые столкнувшись с магией слова и музыки, решила не прерывать песню.
В конце концов, Дора была обязана новым знакомым жизнью и должна хоть как-то им отплатить. Пусть она еще ощущала слабость во всем теле, но руки ей уже повиновались. Подняв трясущуюся ладонь, Дора сложила пальцы особым образом и, направив на крадущихся солдат, зашептала заклинание сна.
Фигуры солдат окутала белая дымка, те засуетились, но поздно.
Грохот. Вспышка.
Дымка рассеялась, глазам Доры и всех остальных, привлеченных громким звуком, предстали… два горшка. Коричневых с грубо намалеванными белыми цветочками.
Карл и дравшийся с ним солдат застыли с занесенными мечами, Фриц озадаченно заморгал. Инквизитор выпучил глаза, а потом быстро закрыл нос рукой: над поляной распространялась жуткая вонь, не оставлявшая сомнений в том, что же находится в горшках. Точно не мед.
Только Бланка продолжала, как ни в чем не бывало, терзать струны и распевать уже новую песню, тоже весьма нелестную для церковников.
Первым очнулся Фриц и, воспользовавшись замешательством инквизитора, свалил того ударом в челюсть. Дора как будто даже расслышала, как что-то хрустнуло.
Противник Карла, последний из оставшихся на ногах воинов инквизиции, ретиво сунул меч в ножны и бросился наутек. Карл не стал его преследовать.
— Ого, здорово ты их! — Фриц улыбнулся Доре и добавил, зажимая нос пальцами:
— Но расколдуй, пожалуйста, побыстрее, иначе мы все помрем от вони.
Дора не стала сообщать, что планировала совсем другое. В конце концов, ведь ее магия помогла, верно?
Правда, расколдовать незадачливых солдат оказалось непросто. Дора, перебрав в памяти заклинания, произнесла, как думала, подходящее, но ночные горшки превратились в тарелки с дымящимся супом.
— Пусть их инквизитор расколдовывает. — Бланка махнула рукой. — Дорочка еще не полностью выздоровела и наверняка устала.
Дора кивнула в сторону инквизитора.
— Разве вы не собираетесь убить его?
В ответ она получила укоризненные взгляды.
— Мы убиваем кого-то только в крайнем случае, если иначе нельзя спасти других, невинных людей. — Вот сейчас Фриц говорил как настоящий священник.
— Сеньор инквизитор, конечно, злой, но даже он заслуживает шанса измениться, — добавила Бланка.
«Изменится этот кусок дерьма, как же», — мрачно подумала Дора.
Ноги, до этого не болевшие, заныли, будто напоминая о пытках под руководством этого самого инквизитора, которому нужно дать шанс. Дора бы с удовольствием придушила его голыми руками, но просто молча сжала губы.
Карл уже достал из мешка веревку и начал связывать бесчувственных солдат. Бланка отправилась ему помогать, а Фриц задержался возле Доры, взглянул на нее печально и строго.
— Только Бог может судить. Тебе теперь ничего не угрожает, не надо мстить.
— Мне-то не угрожает, а как насчет других женщин, которых он будет тащить на костер? — хмуро осведомилась Дора.
Натолкнувшись на тяжелый, пылающий взгляд Фрица, она замолчала.
— Я попробую с ним побеседовать, переубедить, — тихо проговорил он. — Если у меня не получится… Что ж, Бог ему судья.
К смутившейся было Доре вернулась ярость.
— Бог не торопится его карать, — почти прошипела она, точно действительно была злобной ведьмой. — У вас обоих священная сила…
— И у кого-то из нас двоих она на самом деле идет от Врага рода человеческого. — Фриц криво ухмыльнулся. — Надеюсь, не у меня.
Круто развернувшись, так что полы его рясы грозно зашелестели, Фриц направился к инквизитору. Карл уже связал того и, заткнув рот какой-то грязной тряпкой, поспешил на помощь Бланке. Та пыталась сдвинуть крупного солдата, чтобы пропустить веревку под его спиной.
Фриц присел перед инквизитором на корточки, тот бешено сверкал глазами, Дора даже не сомневалась, что любые увещевания на этого фанатика не подействуют.
— Я хотел спросить у тебя, брат, — спокойно начал Фриц, — неужели ты не видишь, что в названной тобой ведьмой нет зла?
Он вытащил кляп, инквизитор тут же проговорил так быстро, будто выплевывал слова Фрицу в лицо: