Прозвучал последний ответ гостя, и за ним последовало длительное молчание, Гай попытался сформулировать свой вопрос об участии в раскопках в качестве волонтеров.
— Нам стало известно, — наконец сказал он, — что вы были бы не против взять добровольцев из людей, присутствующих здесь.
— Так и есть. — Проницательные глаза оценивающе осмотрели Гая, прежде чем переместиться на девушку, сидящую рядом с ним. Молодой человек впереди обнаружил желание повернуться, но передумал. — Конечно, у меня есть определенные требования, — добавил доктор Валлас. — Подойдите после лекции — я буду в кабинете доктора Колсона. — Он обвел взглядом аудиторию. — Если кого-то еще интересует подобная возможность, они тоже могут подойти. А пока, есть ли еще вопросы?
Нашлись еще один или два храбреца, пожелавшие удовлетворить свое любопытство, и вскоре, после заключительной речи доктора Колсона, большинство студентов покинули аудиторию.
— Идем, — поторопила Джейн, глядя на своего брата. — Что толку здесь сидеть?
— Я пойду поговорю с ним. Объясню, что меня не интересуют его девушки…
— Это ни к чему не приведет, — тряхнула головой Джейн.
— У нас нет ни единого шанса, Гай. Придется поискать что-нибудь другое.
— Я не хочу ничего другого. Боже, я не понимаю, как вы можете после лекции доктора Валласа так спокойно отказаться от идеи принять участие в этих раскопках. — Его взгляд почти испепелил сестру. — На тебя не похоже — так легко сдаваться. Обычно ты не отступаешь без боя.
— Мне нелегко отказаться от этой идеи, — парировала Джейн раздраженно. — Напротив, я ужасно расстроена. Но слезами делу не поможешь. Греция не для нас, так что ты тоже должен смириться с поражением. Ты же слышал, он упомянул об определенных условиях, и знаешь, что именно Николас Валлас имел в виду. Ты только зря потратишь свое и его время, если пойдешь предлагать свои услуги.
— Я не собираюсь сдаваться, даже не поговорив с ним!
— Он не возьмет нас, — сказал Стюарт категорично. Его тон должен был бы оказать влияние на Гая, но тот не желал признавать, что надежды нет.
— Джейн и я могли бы поехать, — начал он, но изумленный взгляд сестры прервал его.
— Поехать без Стюарта? Быть вдали от него целый год? Ты с ума сошел. Он, между прочим, мой жених! — Она вдруг вспомнила о только что испытанном чувстве опьянения, и ее взгляд машинально переместился на высокого грека, который стоял, держа руки в карманах, и с кем-то разговаривал. — Нет, — снова сказала она твердо, — я на это не пойду.
Последовало напряженное молчание, затем заговорила Паулина, ее задумчивые глаза были прикованы к мужчине, стоявшему на кафедре.
— Мы все могли бы поехать.
— Мы? — Стюарт резко повернул к ней голову. — О чем ты, Паулина?
— Я… я могла бы вообще уволиться.
— Уволиться? — Он пристально смотрел на сестру, с недоверием вглядываясь в лицо девушки. Выражение его лица было непривычно ласковым. — Но тебе ведь очень нравится твоя работа!
— Она ничем не отличается от любой другой работы или, по крайней мере, не слишком отличается. У меня достаточно денег, чтобы уехать на год… — Она замялась, развела руками и покраснела под изумленными взглядами остальных. — Гай так расстроен, — пыталась слабым голосом объяснить свое решение Паулина, — и Джейн тоже. И вообще, вы все мечтаете поехать на раскопки с доктором Валласом. С моей стороны нечестно было бы стоять у вас на пути. Так что я готова присоединиться… если, конечно, он нас возьмет.
Джейн замотала головой.
— Ты не можешь приносить такую жертву, — заметила она рассудительно. — Тебя не привлекала эта идея раньше и не особенно привлекает сейчас…
— Ты ошибаешься, Джейн. Я хочу поехать.
— Хочешь? — Джейн ощутила недоброе предчувствие, и это заставило ее нахмуриться. Откуда вдруг взялось это чувство опасности, спрашивала она себя. — Это из-за лекции?
— Конечно же из-за лекции. Она бы на кого угодно произвела впечатление, — встрял Гай.
— Так как? — продолжала допытываться девушка, игнорируя слова своего брата.
После недолгих колебаний Паулина ответила:
— Да, Джейн. Это из-за лекции.
— Ура! — обрадовался Гай. — Значит, решено — мы идем к великому доктору Валласу.
— Не так быстро, Гай. Что скажут мама и папа, когда узнают, что мы собираемся притвориться мужем и женой?
Брат раздраженно посмотрел на нее:
— Будь здравомыслящей. Мы им не скажем.
— Не скажем? — Джейн была шокирована. Ни разу за свои двадцать четыре года она не обманывала родителей, и сама мысль об этом беспокоила ее. — Но мы должны будем сказать им.