— Я готова.
Когда Янина Аркадьевна вышла из лифта вместе с полицейскими и как только за троицей закрылась дверь подъезда, консьержка сорвалась со своего места и, подбежав к окну, прижалась лбом к стеклу. «Точно! — озарило ее. — Арестовали!»
Гусинкова села в салон полицейской машины, а консьержка выхватила мобильник и начала звонить по номеру, оставленному ей Гусинковым «на всякий пожарный случай».
— Геннадий Ипполитович! — завопила она, едва ей ответили. — Янину Аркадьевну арестовали!
— Что вы несете?
— Я не несу, а говорю как есть! — несколько обиженно проговорила женщина.
— Кто ее мог арестовать?!
— Следователь и оперативник! — выпалила услужливая консьержка.
Гусинков сполз со стула.
Глава 5
Несмотря на то что Янина не любила своего пасынка и была рада тому, что он исчез из их семьи, опознание далось ей нелегко. Когда она подписывала бумаги, строки плыли у нее перед глазами, буквы наползали одна на другую. Янина не числила за собой такой чувствительности и не знала, чему приписать свое состояние. В конце концов она решила, что это объясняется тем, что опознавать в морге знакомого человека приходится не каждый день. Тем более что Паша все-таки был сыном ее мужа.
Едва ей сказали, что она свободна, молодая женщина поспешила на свежий воздух. Присела на лавочку, спустившись с крыльца. Немного придя в себя, решила ехать домой и только тут сообразила, что приехала на опознание на полицейской машине.
«Придется вызывать такси, — подумала про себя Янина. — Не на метро же домой добираться». Но только она собралась сделать вызов такси, как ей позвонили с телефона мужа, но голос был не его:
— Геннадия Ипполитовича Гусинкова знаете?
— Да, разумеется, — с замиранием сердца ответила женщина.
— Вы только не волнуйтесь, — сказали ей, — Геннадий Ипполитович у нас.
— У кого — у нас?! — закричала Янина и уже собралась было позвать на помощь, как звонивший, видимо сообразив, что напугал ее, поспешил объяснить:
— В больнице. Ему стало плохо, и «скорая» привезла его в наше отделение.
— Он жив?!
— Конечно, если бы он был мертв, его бы отвезли в морг, — успокоил ее голос из трубки.
— Замолчите! — закричала женщина.
— Простите, но вам лучше приехать сюда, я сейчас продиктую адрес.
— Диктуйте!
Услышав адрес, Янина сообразила, что муж в кардиологии городской больницы, отключила связь и кинулась в сторону метро. От места, где она находилась, быстрее всего было добраться на метро. А о комфорте женщина в такую минуту предпочла забыть.
Следователь Наполеонов постарался как можно больше информации вытащить из судмедэксперта Шахназарова.
— Руслан Каримович, — говорил он проникновенно, — имей совесть, скажи мне, когда и отчего скончался утопший!
— Ты же сам говоришь утопший, — с едва заметной иронией ответил Шахназаров.
— Не испытывай мое терпение! — взмолился следователь.
— Он утонул, — ответил судмедэксперт, — в легких у него вода. Но сам ли — большой вопрос.
— То есть?! Ему что-то вкололи?
— Внешних повреждений я не обнаружил. Но в его организме нашлись остатки сильнодействующего снотворного. Когда он его принимал, сказать не могу. Но, скорее всего, незадолго до смерти. И больше всего мне не нравится то, что это снотворное уже давно сняли с производства.
— Ты думаешь, что его убили?
— Об этом думать тебе, — ответил Шахназаров.
— Ты забыл сказать время смерти.
— Ничего я не забыл. Скончался он вчера между девятью и двенадцатью вечера.
— А точнее нельзя?
— Нельзя. Труп был в воде…
— Это я и без тебя знаю! — воскликнул Наполеонов и унесся прочь.
В отделении Наполеонов пробил друзей Павла и присвистнул:
— Подфартило нам! Обоих дружков накрыли в подпольном казино. Сейчас они в Октябрьском отделении.
В том отделении оперативников и следователя провели в допросную, куда вскоре привели Бориса Сергеевича Куренкова и Ростислава Ивановича Лаптева — друзей Павла. Оба парня вошли вразвалочку и поглядели на присутствующих наглыми глазами. Наполеонов посмотрел на них и спросил:
— Кто из вас Борис Сергеевич Куренков?
— Ну я.
Наполеонов повернулся к другому:
— А вы Ростислав Иванович Лаптев?
— Точно, как догадались? — осклабился парень.
— А я ясновидящий, — безмятежно отозвался Наполеонов.
— Да хоть через четыре стены разом видьте, — заявил другой, — но вы нам ничего не пришьете! Мы там совершенно случайно оказались.