— Очень даже просто! — пожал плечами администратор. — Дядя к отцу Павла никакого отношения не имеет.
— Вот как? — приподнял брови следователь.
— Да! Он женат на сестре матери Павла.
Тут в кабинет вошел охранник.
— Чего тебе, Федя? — нахмурился администратор.
— Пришел спросить, можно ли закрыть ворота? А то любопытные шастают. Журналисты там разные.
— Закрой, — вместо администратора распорядился следователь. — Когда будем уезжать, откроем.
— Понял.
— А что случилось с матерью парня? — спросил Наполеонов.
— Понятия не имею. Спросите у девчонок, они, скорее всего, знают.
— Где ваши девчонки сейчас?
— Должны бы уже прийти, — забеспокоился Ордынский.
— Да, здесь они! — вмешался охранник.
Он уже собрался уходить, но Наполеонов остановил его:
— Говоришь, две другие танцовщицы уже пришли?
— Да. — Охранник переступил с ноги на ногу и, вздохнув, промямлил: — Тут такое дело…
— Какое дело, Федор?
— У меня из головы вылетело, что Нонна уже приходила сегодня. Раньше Зои.
— Что значит «раньше»? — сделал стойку следователь.
— То и значит, что пришла она, вошла в клуб, а потом обратно выбежала.
— Она заходила в зал с бассейном? — спросил следователь строго.
— Понятия не имею. Мне кажется, что она не успела бы этого сделать.
— Как то есть не успела? — не понял Наполеонов.
— Да просто! Нонка вошла и почти тут же назад выбежала. Хотя я могу и ошибаться, — признался Федор. — Я отвлекался на телефонный звонок и разговаривал некоторое время.
— Как она объяснила свое поведение?
— Я тоже захотел узнать это, — ответил охранник. — Нонна бегом бежала, запыхалась, я спросил: ты чего. Она на бегу ответила, что забыла дома телефон, а без него как без рук. — Федор виновато посмотрел на следователя. — Ну вы же знаете современную молодежь.
— Я вроде и сам не старый, — заметил следователь. — Да и ты тоже, Федя…
— Оно, конечно, все так, но мы все-таки мужчины. А у девчонок все по-другому, — нашел объяснение охранник.
— Как скоро она вернулась обратно? — спросил Наполеонов.
— Минут через сорок, но здесь уже был переполох. Его подняли другие служащие, что прибыли на работу, а их не пускают.
— Ты же сам сказал, что ворота открыты, — напомнил следователь.
— Ворота открыты, но за несколько метров до входа ваши ленты натянули.
— Ты сказал, что Нонна вернулась через сорок минут?
— Да.
— Она что, тоже близко живет?
— Да они с Полей вообще рядом снимают квартиру. Это Зое надо ехать две остановки на трамвае.
— А когда пришла третья девушка?
— Полина пришла почти сразу после того, как Нонна убежала домой за телефоном.
— Ты сказал, что они вместе живут, почему же на работу пришли поврозь?
— Откуда мне знать?! — возмутился охранник. — Идите и сами у них спросите!
— Дайте мне номера их телефонов, — обратился Наполеонов к администратору.
— Зачем вам их номера, если они здесь? — воскликнул охранник.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Наполеонов и обратился к Ордынскому: — Рубен Спиридонович, позвоните девушкам и велите им подойти к ленте. Наш сотрудник проведет их сюда.
Ордынский позвонил и затем спросил:
— И что дальше?
— Дальше муторная работа, — ответил следователь. — Идите к своим работникам. Их сейчас опросят мои оперативники, и вы их отпустите домой.
— Как так домой? — всполошился администратор.
— А так, Рубен Спиридонович. Уж не думаете ли вы, что сегодня ваш клуб будет работать? При сложившихся-то обстоятельствах, — укоризненно добавил следователь.
— Я об этом не подумал, — упавшим голосом ответил администратор и поднялся со своего места. В дверях он столкнулся с Ринатом Ахметовым. Тот, проигнорировав администратора, сообщил Наполеонову:
— Девчонки доставлены, Александр Романович.
— А я? — тупо спросил Ордынский.
— А вы идите, — ответил следователь, бесцеремонно выставляя администратора из его собственного кабинета. — Я думал, что вы, Рубен Спиридонович, уже давно ушли.
— Какой там, — махнул рукой Ордынский и наконец скрылся за дверью.
— Ты, Ринат, тоже иди. Опросите всех сотрудников, — Наполеонов сморщил нос, — этой забегаловки для прокисшей элиты и проследи, чтобы Ордынский всех отпустил домой. А то он еще тот жук! — Объяснять, что он имел в виду, называя администратора жуком, Наполеонов не стал. А Ринат и не спрашивал. Он давно привык к тому, что следователь, как выражался сам Наполеонов, не любил жирующих и бездельничающих. Любую сторожевую собаку он уважал во сто крат больше, чем расслабляющегося сынка какого-нибудь богатея.