— Хорошо. Ты права. Тебе нужно сообщить. Итак, ты это сделаешь, а мы… Что ж, давай поговорим об этой благотворительности и о том, как мы можем превратить ее в золото для пиара.
Я разразилась недоверчивым смехом.
— Ты неисправим.
Мой желудок затрепетал, когда он одарил меня улыбкой, которая была не чем иным, как дьявольской.
— Это шоу-бизнес.
Когда я звонила Гейл, я даже не догадывалась, что это изменит ход моей нынешней жизни. Я только понимала, что должна извиниться перед ней так, что потребовалась бы дюжина жизней, чтобы все исправить. Конечно, у меня больше не было моего старого телефона с контактами, но я помнила, что Гейл отправляла расписание и информацию о туре по электронной почте, и там всегда был указан ее прямой номер.
Когда я зашла в свою электронную почту, обнаружила, что все последние сообщения были спамом. Я боялась прокручивать дальше вниз, на случай, если обнаружу, что ребята пытались связаться со мной в течение этого времени. Я ввела имя Гейл, нашла старое электронное письмо, которое вызвало боль ностальгии в моей груди, и набрала ее номер.
Я подумала, что меня, наверное, стошнит, и даже не была уверена, что смогу ее услышать, потому что мое сердце колотилось чертовски громко.
— Гейл Абернати, — ответила она. — Алло? Алло, вы слышите?
Изо всех сил пытаясь выдавить слова, я вместо этого выдохнула воздух из носа.
— Ну ладно, извращенец, я вешаю трубку.
— Гейл, это я, — вырвалось у меня, я испугалась, что она не примет вызов с этого номера.
Воцарилась тишина. Теперь она определенно собиралась сбросить.
— Скайлар? — прошептала она, не веря своим ушам.
— Да. Это я.
И снова тишина.
— Гейл?
— Одну секунду.
Я услышала, как на заднем плане открылась и закрылась дверь, а затем:
— Где, черт возьми, ты была?
Я вздрогнула, услышав дрожь беспокойства в ее гневе.
— Мне так жаль.
— Жаль? Тебе жаль? Я ужасно волновалась, малыш. Мы думали, что ты мертва, и не могли объявить тебя пропавшей без вести из-за гребаного письма и голосовой почты, что ты оставила, где сообщила нам, что уходишь в отпуск. Копы отказались рассматривать этот случай как дело о пропаже человека, потому что ты сказала, что уезжаешь на неопределенный срок. Все, что у тебя оставалось — это пара месяцев, и мы могли бы объявить тебя юридически мертвой, потому что ты не тронула ничего из своих сбережений. Как ты выживала без денег? Что ты делала, маленькая негодница?
Она закончила пронзительным рыданием.
Боже мой.
Гейл никогда не плакала.
— Гейл… Я… В мире не хватит извинений.
Она шмыгнула носом.
— Клянусь твоей задницей, что не хватит. О, боже, Скайлар. Я так зла на тебя, но я никогда в жизни не была так счастлива, как сейчас.
Слезы благодарности навернулись на мои глаза.
— Мне понадобилось слишком много времени.
— Да, слишком много. Так почему сейчас, а не тогда?
— Время, — сказала я. — Это единственный ответ, который я могу дать. Я как будто долго спала, а теперь, наконец, проснулась, и не могу поверить, что заставила тебя пройти через все это. Я проснулась с миллионом извинений.
— Где ты?
Я рассказала. Все. Всю эту грязную историю. Единственное, что упустила — это мои романтические отношения с Киллианом, так что, к сожалению, она не узнала, насколько хорошо у меня сейчас обстоят дела.
Тем не менее, пока она терпеливо слушала, я почувствовала, как узел в моем животе сжимается еще больше.
Не прошло и пятнадцати минут после того, как я повесила трубку, как мой телефон зазвонил. Это был номер Лос-Анджелеса, и мой большой палец на несколько секунд завис над кнопкой «Принять», пока я со страхом размышляла, кто на том конце линии.
Кто бы это ни был, это будет нелегко.
Судорожно втянув воздух, я ответила.
— Скайлар? — недоверчиво спросил Брэндон. — Боже, это действительно ты?
— Брэндон? — Я рухнула на диван, закрыв глаза. Казалось, прошли годы с тех пор, как я в последний раз слышала его голос. — Это я.
— Блядь. Блядь-блядь-блядь. Когда Гейл позвонила, я был уверен, что это не взаправду. Это все еще кажется нереальным. Скажи что-нибудь еще, — потребовал он.
Я улыбнулась сквозь вновь навернувшиеся слезы.
— Прости меня.
Он замолчал.
— Брэндон?
— Я так зол, Скай. — Слезы звучали в его словах, и мои собственные потекли по щекам. — Я так зол на тебя, но я так чертовски счастлив слышать твой голос. Я так волновался, что ты причинила себе боль или кто-то причинит ее тебе. Почему ты ушла? Почему ты не осталась и не позволила мне помочь?