Я судорожно втянула воздух.
— Я должна научиться жить с этим гневом. Найти способ справиться. Я не могу позволить им разрушить мою жизнь больше, чем уже разрушили.
Глаза Киллиана светились сочувствием.
— Я думаю, ты права.
Кофемашина запищала. Я протянула Киллиану кружку. Взяла свою, и когда сделала глоток, он спросил:
— А группа?
Я знала, о чем он спрашивал. Была ли я готова встретиться с ребятами лицом к лицу? Встретиться с миром?
— Сегодня был насыщенный день. У меня такое чувство, будто я ходила с гигантским узлом в животе, а сегодня он стал немного меньше. Давай пока остановимся на этом.
Киллиан молчал, обдумывая информацию, а затем, наконец, произнес:
— Не торопись.
Мы молчали, потягивая кофе. Мой Taylor теперь стоял у дивана, прислонившись к стене, а рядом с ним лежал закрытый футляр. Я смотрела на него с любовью.
— Киллиан.
— Да?
— Спасибо.
Когда я не получила ответа, оторвала взгляд от гитары. У меня перехватило дыхание от мягкости, согревавшей его темные глаза. Боже, я могла утонуть в его глазах, когда он так на меня смотрел. От этого мои и без того уставшие конечности казались желеобразными.
— С тобой все будет хорошо, Скайлар, — произнес он.
И он сказал это так, будто действительно так и думал. И впервые за два года я поверила, что это возможно.
Жужжание пилы для гипса было, мягко говоря, неприятным. Я старалась не вздрагивать, боясь, что доктор отрежет к черту мое запястье, хотя и понимала, что этого не произойдет. Наконец, доктор закончил и ушел к другому пациенту, а медсестра взяла ножницы и начала резать подкладку. Затем сказала, что я могу вытащить руку.
Киллиан стоял рядом со мной. Я бросила на него взгляд, нервничая из-за состояния своего запястья и того, сколько времени уйдет на то, чтобы снова взять гитару в руки. Он выглядел бесстрастным и безэмоциональным, лишь ободряюще кивнул мне. Сейчас я начала понимать, что это была маска для остального мира. Как и у меня, когда я была бездомной.
Я втянула в себя воздух, кивнула в ответ, а затем повернулась, чтобы посмотреть на свое запястье, и осторожно вытащила руку. Я сморщила нос при виде этого зрелища. Пахло ужасно. Гадость. Рука выглядела тонкой и травмированной.
Попыталась ее согнуть, она упрямо отказывалась.
— Что за?..
Я посмотрела на медсестру так, будто это была ее вина.
Она подарила мне терпеливую улыбку.
— Врач сказал, что потребуется время, чтобы вернуть подвижность.
Я нахмурилась.
Киллиан, казалось, прочитал мои нетерпеливые мысли.
— Дай ей время.
— И как она выглядит?
Спрашивая об этом, я хотела отвлечь всех от запаха.
— Твое запястье бездействовало несколько недель. Оно вернется к норме с течением какого-то времени. Только не скреби кожу.
Медсестра обратила внимание на запах, так что я предположила, что это нормально.
— Чешуйки кожи, что мы сбрасываем все время, но которые никогда не видим, остались под гипсом и наросли коростой. Я знаю, что ты захочешь почистить, но кожа под ней сейчас очень чувствительна. Прими теплый душ, и старая кожа медленно сойдет.
Я посмотрела на Киллиана.
— Я никогда не чувствовала себя более сексуальной, чем сейчас.
Словно устав сдерживаться, он одарил меня редкой улыбкой, и внезапно мне стало наплевать на свое больное запястье.
Когда я снова повернулась к медсестре, она тоже улыбалась мне.
— Я могу протереть ее детской салфеткой, если хочешь.
— О, было бы неплохо. А может, после наложить гипс снова? Чтобы я не пугала других пациентов своим зомби-запястьем?
Медсестра усмехнулась и покатилась на своем табурете через комнату, чтобы заглянуть в ящик. Вернувшись с детскими салфетками и взяв мою руку, она начала нежно вытирать. Мои пальцы ожили, и я почувствовала острое желание подвигать запястьем. Я хотела сыграть на своем Taylor. Последние два дня я смотрела на гитару так, словно умираю с голоду, а инструмент — это гигантское сочное куриное крылышко.
Какое же облегчение, что гитара снова дома, со мной.
— Готово.
Медсестра бросила использованные салфетки в мусорную корзину, затем взяла меня за руку и ободряюще улыбнулась.
— Ты не успеешь оглянуться, как зомби-запястье заживет.
Я высвободила свою руку.
— Ну, спасибо вам и доктору за то, что вы постарались и не изрезали мое запястье пилой, сделав его еще более страшным, чем оно есть.
— Всегда пожалуйста.
Она потянулась ко мне помочь, когда я начала подниматься с больничной кушетки.