— Ты что творишь? — Ру задыхалась, будучи практически не состоянии набрать достаточно воздуха, чтобы продолжить говорить. — Я несколько лет хранила свою тайну. А ты за каких-то пять минут всё обо мне рассказал. Всё!
Впервые в жизни Ру поймала себя на том, что готова прибить другого человека. Ее кулаки сжались.
— И сильно тебе помогло твое «хранение тайны»? — холодно поинтересовался Шон.
— Я его видела, — произнес хрипловатый голос. Хэйли.
Неожиданно весь гнев Ру растаял, смытый волной всепоглощающего ужаса.
Если кто-то из танцоров и сомневался в истории Ру, теперь он мог прочитать всю правду по ее лицу. Все знали, как выглядит страх.
— Где? — задал вопрос Шон.
Хэйли поманила пальцем стоящего позади партнера.
— Мы видели его, — сказала она Дэвиду. Он обнял ее белой рукой за плечи, и когда он наклонился вперед, его волнистые темные волосы хлынули ей на шею.
— Когда? — спросил Дэвид у Хэйли.
— Две недели назад. На холостяцкой вечеринке в том большом доме, на Вольф Чейс.
— Аа, — Дэвид внимательней пригляделся к фотографии. — Это тот, который все время пытался тебя заграбастать, когда ты вела. Он повторял, что ты — сучка, которую нужно хорошенько проучить.
Хэйли кивнула.
Мелкая дрожь сотрясла тело Ру. Она в ужасе вскрикнула.
— Боже, — произнесла Хэйли. — Это то, что он говорил тебе, когда… резал, да? Мы-то подумали, что он просто хочет, чтобы мы, эээ… так сказать, немного в «шлепалки» поиграли. Мы сделали это, он успокоился. Хозяин выглядел расстроенным, и мы это дело замяли. Нужно удовлетворять желания человека, который нам платит, верно?
Дэвид кивнул.
— Я потом весь вечер за ним приглядывал.
— Вы просто будете его высматривать. Это всё. Дайте знать Ру, если где-то его заметите. Больше ничего, — подвела итог Сильвия.
— Как скажешь, босс, — сказал Мустафа. Его речь была ревущей и стремительной, как грузовик на шоссе. — Если он не причинит вреда Эбилин.
— Спасибо, Мусик, — ответила вампирша. Она потрепала его смуглую щеку своей белоснежной ручкой. — Я обожаю т’я, малыш.
— Вернемся к нашим делам. Рик, ты и Фил не вернули костюмы после Греческой вечеринки. Уже неделя прошла. Хэйли, не храни здесь свою корреспонденцию. Продолжишь в том же духе, я начну вскрывать твои письма. Джулия, вчера ночью ты оставила свет в тренировочном зале. Это не в первый раз.
Сильвия продолжила перечень мелких проступков, нагоняев и замечаний, и пока остальные работники оправдывались, у Ру была возможность успокоиться. Она явственно и без особого восторга ощущала за спиной Шона. Она не могла разобраться со своими чувствами. Ру пересела на высокую стопку матов, которые они иногда стелили на линолеум, когда отрабатывали новые поддержки.
Когда остальные стали расходиться, Ру начала натягивать свою верхнюю одежду.
— Не так быстро, — сказал Шон. — У нас еще тренировка.
— Я зла на тебя, — ответила она.
— Кто бы из вас не победил, не забудьте выключить за собой свет, — крикнула Сильвия.
Шон вышел в вестибюль и закрыл входную дверь, по крайне мере, так можно было сказать по стуку его шагов. Ру услышала, что он вернулся назад, подошел к большому музыкальному центру в углу, рядом со столом с белыми полотенцами, которые Сильвия держала для потеющих танцоров.
Ру стала разминаться, но все еще не смотрела в сторону Шона. Она знала, что он тоже начал растяжку в другом конце зала.
Минут через пятнадцать или около того, она встала, демонстрируя, что готова к тренировке. Но смотрела она строго перед собой. Ру не была уверена, то ли она просто вела себя как ребенок, то ли пыталась сдержаться, чтобы не броситься на Шона. Он запустил музыку, и она с удивлением узнала страстный голос Тины Тернер. «Proud Mary» — песня не самая интеллектуальная, но для танцев вполне подходящая, и когда руки Шона протянулись к ее рукам, у нее не было ни малейшего представления о том, что будет дальше. Следующие двадцать минут задали ей жару и не оставили времени для размышлений. Аврил Лавин, Дикси Чикс, Мэйси Грэй и Сюпримс заняли все ее силы и внимание.
И за все это время она ни разу не взглянула на него.
Следующая песня была ее любимой. Это была старая вещица, тайная причина, по которой она решила заняться танцами, как она призналась Шону в момент откровенности — «Time of My Life» в исполнении «Райчес Бразерс». Она засмотрела до дыр кассету с «Грязными танцами», а песня была кульминацией всего фильма. Героиня, в конце концов, обретает веру в себя и решается на прыжок, в котором партнер ловит ее и поднимает над своей головой, будто она летит.