— Тебе не стыдно? — спросила она нетвердым голосом.
— Мы попробуем это сделать, — ответил он.
— Как ты мог так вмешиваться в мою жизнь?
— Я принадлежу тебе.
Это прозвучало так просто, так прямо. Она заглянула ему в глаза. Он кивнул. Его заявление поразило ее в самое сердце. Это признание настолько ошеломило ее, что она подчинилась, когда его рука легла ей на спину, а другая взяла ее левую руку и прижала к его молчащему сердцу. Ее правая рука вытянулась на его спине, повторив положение его руки. Их бедра качнулись. Синкопа прервала мелодию, и Шон увлек ее за собой. Они начали танец. Ру следовала движениям своего партнера, и все остальное не имело никакого значения. Она хотела, чтобы их танец длился вечно. С каждым движением своего тела, с каждым поворотом головы, она обнаруживала что-то новое в его бледном лице — блеске голубых глаз, изгибе бровей, надменной линии носа, столь не вязавшейся с пластичностью его тела. Песня приближалась к завершению, Шон отбежал в противоположный конец зала и протянул к ней руки. Ру сделала глубокий вдох, и начала разбег, все еще сомневаясь, но когда она оказалась на нужном расстоянии от Шона — оторвалась от пола. Ру почувствовала его ладони на своих бедрах, и взмыла высоко вверх над его головой. Она летела, разведя руки и вытянув ноги в красивую линию.
Когда Шон очень медленно позволил ей принять вертикальное положение, она никак не могла перестать улыбаться. Музыка закончилась, но он не дал ее ногам коснуться пола. Она посмотрела ему в глаза, и улыбка увяла на ее лице.
Его руки обнимали ее, его губы были напротив ее губ. Затем они уже касались ее уст, и он снова попросил разрешения.
— Мы не должны. Ты пострадаешь. Он найдет меня. Он снова попытается меня убить. Ты попытаешься его остановить, и он причинит тебе боль. Ты же знаешь, — прошептала Ру.
— Я знаю это, — ответил Шон и снова, с большей страстью, поцеловал ее. Она приоткрыла губы, он проник в ее рот, его руки обняли ее, и она потеряла голову. Стало ясно, что она принадлежит ему так же, как он принадлежит ей.
Второй раз в своей жизни Ру отдавалась кому-то еще.
— Это по-другому, — прошептала она. — Это совершенно по-другому.
— Так и должно быть, — ответил Шон. — И так будет.
Он подхватил ее одним легким движением. Их глаза закрылись.
— Зачем ты лезешь в мою жизнь? — Ру потрясенно качала головой. — В ней столько ужасного.
— Ты боролась до конца, — возразил он, — и создала себе новую жизнь по своему усмотрению.
— Так ли?
— Ты живешь мужественно и целеустремленно. А теперь также позволь мне тебя любить, — и его тело прижалось к ней.
— Я не боюсь, — и это была правда.
— Я знаю, — он улыбнулся, и ее сердце практически выскочило из груди.
— Ты не причинишь мне боли, — сказала она с полной уверенностью.
— Я скорее умру, — и он был серьезен на сто процентов.
— Знаешь, у меня не может быть детей, — она имела в виду, что ему нет нужды использовать контрацепцию.
— У меня тоже, — пробормотал он. — Мы бесплодны.
Если даже она когда-то знала это, информация выветрилась из ее головы. Она испытала странное потрясение. Она всегда считала, что ее бесплодие станет ужасной проблемой для построения отношений, а оказалось, что оно не имеет никакого значения.
Его язык скользнул ей в ухо.
— Скажи мне, что тебе нравится, — попросил он, и его дыхание защекотало ей щеку. Он двинулся к стопке тренировочных матов, неся ее так, словно она ничего не весила.
— Я не знаю, — ответила она, с одной стороны, смущенная своим невежеством, с другой — убежденная, что он сможет найти то, что доставит ей удовольствие.
— Свет оставить или выключить?
— Выключи, пожалуйста.
Спустя секунду он вернулся к ней. Он принес несколько полотенец и расстелил их, что не могло ее не порадовать, поскольку виниловая поверхность на ощупь была неприятна.
— Моя одежда? — он ждал ее ответа.
— Ээээ… долой!
Сквозь матовое стекло двери в студию пробивался слабый свет, и она могла увидеть сияние его кожи в темноте. Как это обычно у танцоров, он был очень хорошо и изящно сложен, но его тело было абсолютно белым, за исключением дорожки из рыжих волос, которая начиналась от пупка и тянулась ниже. Проследив по ней взглядом, она обнаружила то, что заставило ее в удивлении открыть рот.
— Оо.. ооо… Вау!
— Я безумно тебя хочу.
— О, да, я это поняла, — ее голос было еле слышно.
— Я могу увидеть тебя? — впервые его голос прозвучал неуверенно.
Она опустилась на маты и поднялась на коленях. Очень медленно Ру стянула с себя белую футболку, и не прошло и минуты, как исчез ее лифчик.