Прибыль я вижу, чего я не вижу, так это реализации ее поступления. Пробую так — накладно, пробую эдак — накладно, не выручит нас северный морской путь, хоть и сулит в перспективе развития хороший ломоть, не выручит, как ни старайся, нужен сухопутный, отлаженный и постоянный путь, живительная, не прекращающая своего движения жизненная артерия между двумя этими государствами. Пуповина, что будет их делать единым целым, кормить и заставлять держаться крепко-крепко за руки, не разжимая пальцев.
Что-то вертится, но ускользает от меня туманным абрисом на грань восприятия. Возможно, тупо не хватает информации, все схемы незаконченные и без прямых данных. Тяжело вздохнув, я запустил руку в карман, вынимая на свет две маленькие стеклянные колбочки-сигналки, оставленные мне двумя мастодонтами государств и не отобранные при досмотре тюремщиками, так как в неактивной фазе абсолютно не было магического фона.
Левая или правая? Они были так похожи, что я даже по наитию не возьмусь гадать, какая кого призовет ко мне в гости. В итоге, пожав плечами, я тупо разбил одну из них, справедливо решив, что обоих сразу лбами в одном помещении сталкивать не стоит, а в итоге вынужден был разбудить стражника громким и трехэтажным…
Вторая колба, так же как и первая, выскользнула при замахе из руки, со звоном разлетевшись об стенку.
Десмос был расстроен из-за рубашки. Они наконец-то покинули леса, выйдя на обжитые земли, и его несказанно расстраивал его непрезентабельный вид. Совсем сбросить окровавленную и пробитую стрелами он не мог, а ходить и дальше так было не достойно дворянина.
Господин Ло, в своих оранжево-белых одеяниях выглядел хоть и чудаковато, но вполне достойно, о Певне и говорить не стоило, она даже в потасканном платье выезжала за счет своей природной красоты и молодости, а вот он был вынужден поджимать губы, дабы хотя бы волевым подбородком и строгим взглядом соответствовать благородному сословию.
Вообще, граф бы никогда не признался, но он был немного испуган. Вокруг идиллия сельской местности, аккуратные деревеньки, тучные стада и распаханные поля, крестьяне исправно клонили головы, да вот только запах от этих людей шел особенный. Ну и взгляд исподлобья непростой у них был, без страха, скорее даже где-то насмешливый.
Ох, непростые это деревеньки, не зря на отшибе через леса к ним пробираться нужно, не зря. Певна это тоже чуяла, периодически раздувая ноздри и втягивая воздух, с какой-то полуулыбкой кивая, словно хорошим знакомым местным жителям.
Это был клан. Следы беглянки вели прямо в сердце клана, и графу становилось все больше и больше не по себе. Радовало лишь то, что и он не лыком шит, на грани восприятия он чувствовал свою семью, двух вампиров своего гнезда, что с остановкой тащились лесными дорогами на большой нагруженной телеге. Его ребята отставали от их пешего хода напрямки, но меж тем могли и успеть до момента, когда их помощь, а может быть, и их груз им ой как пригодятся.
— Здесь. — Певна остановилась на небольшом косогоре, с которого было хорошо видно небольшое поселение домов на десять в два рядка, обнесенных легкой оградкой. — Чувствую, они здесь.
— Хорошо, однако. — Кивнул черепом монах, вглядываясь в дома.
Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего, подумалось графу. Мирная картинка опасна вдвойне, так как за ширмой покоя обычно всегда скрывается целый ворох больших проблем. Эта деревня была самой большой из трех встреченных по пути, а следовательно, это и есть то место, откуда у здешних ноги растут. Поодиночке оборотни не страшны вампиру, лично граф в куда как более молодые годы своей грешной жизни не раз сходился в битве даже с парой волков, но вот здесь, когда вокруг скорей всего рожденные, причем неизвестно в каком поколении, он чувствовал себя более чем уязвимым, даже несмотря на такую серьезную боевую мощь, как маленький монах.
Граф улыбнулся, когда они вышли на улочку деревни, все же оборотни легко читались в своей природе. Что с вами происходит, когда вы заходите в нормальную деревеньку? Правильно, вас первым делом облают дворовые барбоски, а здесь? Здесь их встретила тишина, что же тут скажешь, суть барбосиков хоть и в единстве природы с волчьей стаей, да вот внутри они другие. Не уживаются собаки с ними, сколько ни корми — чуют зверя. Вот и сейчас тишина и взгляды, люди, работавшие во дворах, провожали их тяжелыми взглядами, в которых не было страха перед чужаками, они чувствовали свою силу, они знали, что это их здесь и сейчас нужно и должно бояться.
Пройдя вперед вдоль по улочке, их группа вышла на нечто вроде мини-площади, где центром служил каменный колодец и монументальный дед, сидящий рядом с ним, с прищуром разглядывающий непрошеных гостей.