- Придется потерпеть до Ла-Коруньи. Ведь таково было ваше желание.
- Тогда я был не в себе, - покаялся герцог. - Откройте.
- Нет. Ваша милость прекрасно скоротает время с Адончией. А у меня болит голова, не беспокойте меня.
- Я могу принести вам лавровые капли...
- Благодарю, у меня есть.
- Сыграю вам на лютне, чтобы вы крепче уснули...
- О, не утруждайте себя. Я уже засыпаю, лютня мне только помешает.
- Не будьте так жестоки! - возмутился лорд Освальд.
- И не смею, мой дорогой супруг. Все, что я делаю - только лишь для вашего блага, - в ее голосе чувствовалась непритворная забота. - Спокойных снов, милорд.
Отвергнутый муж еще какое-то время тщетно взывал к супруге, но она хранила молчание, и лорд Освальд поспешил скрыться в своей комнате, чтобы не выставить себя на посмешище перед слугами, которые будто бы невзначай решили наведаться в эту часть дома.
- Она не открыла мне! - доверился он груму, который вошел следом за господином.
- Ах, негодяйка, - вздохнул грум.
- Не смей говорить подобными выражениями о моей жене! - вскипел лорд Освальд.
- Прошу прощения, я не так выразился.
- Но она не открыла! - не мог успокоиться герцог.
- У нее болит голова...
- Я уверен, это всего лишь отговорки!
- Позвать Адончию?
- Видеть не хочу эту жабу! Она надоела мне еще в дороге.
- Тогда вам лучше лечь спать, милорд.
- Я сам виноват.
- Все верно...
- Она сказала, мне придется ждать до Ла-Коруньи!
- Ах, не... коварная.
- Но это пять дней пути!
- Если поторопимся, доберемся за четыре.
- Поди вон, - махнул на грума рукой лорд Освальд. - Твоя тупость утомляет.
- Как прикажете, - грум подождал, пока герцог устроился на пуховых перинах, яростно взбив подушку кулаком, после чего прикрыл ставни и удалился.
В соседней комнате Бранвен обессилено опустилась в кресло, глядя на Эфриэла сияющими глазами.
- Я все сделала правильно? - спросила она голосом маленькой девочки.
- Более чем. Ты быстро учишься, маленькая леди.
Бранвен была слишком взбудоражена тем, что произошло, и не заметила его недовольства. Хотя, с чего бы ему быть недовольным? Все складывается, как нельзя лучше.
- У меня получилось! - она до сих пор не могла поверить успеху. - У меня получилось! Он сказал, что ему не нужна Адончия!
- Слишком не обольщайся, - буркнул сид, укладываясь в постель. - Ты еще не победила, просто выиграла сражение. А теперь умолкни, я хочу спать.
Он отвернулся, и Бранвен, воспользовавшись этим, с горем пополам расшнуровала корсаж и переоделась в длинную рубашку для сна. «Милая Тильда пришла бы в ужас и прочитала мне тысячу нравоучений, если бы знала, что я научилась сама раздеваться перед сном», - подумала девушка. Нырнув под одеяло, она свернулась клубочком, стараясь не коснуться сида ни рукой, ни ногой, но ей никак не спалось, и мысленно она снова и снова повторяла разговор с мужем, пока не вспомнила кое о чем важном.
- Я не поблагодарила тебя, - сказала она смущенно. - Спасибо, что возишься со мной.
- Если ты сейчас же не замочишь, я тебя задушу, - пообещал Эфриэл и с размаху опустил ей на лицо подушку.
Глава XII (начало)
В последующие три дня пути лорд Освальд совершенно переменился. Он позабыл об охоте и все время ехал рядом с каретой супруги. По совету Эфриэла, Бранвен разговаривала с мужем неохотно и исключительно через окошечко, открытое наполовину. В карете было душно и темно, но герцогиня терпеливо переносила сии неудобства, возлежа на подушках, подперев голову рукой, и слушая, как супруг разглагольствует о чрезмерной жестокости некоторых красавиц.
Теперь не было необходимости разбивать на ночь шатры - на пути повсеместно попадались деревушки и небольшие города. В первую же ночь после праздника в Имерилье, заночевав в гостином доме, Бранвен не могла уснуть до полуночи - лорд Освальд приходил несколько раз, то умоляя, то требуя, чтобы его впустили. Начинались переговоры через дверь, но Бранвен стояла на своем - есть Адончия, вот к ней и надо отправляться милорду герцогу.
Но любовница, разрешение на которую было получено, сразу потеряла половину прелести. Однажды утром Бранвен оказалась свидетельницей, как Адончия получила от лорда Освальда выволочку из-за того, что осмелилась подойти слишком близко и надоедать разговорами. А в другой раз он велел служанке ехать в хвосте каравана, сочтя ее наряд неприличным и безвкусным.
Зато когда Бранвен объявила, что не желает надевать прежних платьев, в первой же лавке был куплен ворох юбок, ярких чулок и кофт с короткими рукавами. Примерила Бранвен и кружевное покрывало, которое помогли ей надеть Чикита и Тония, весьма зауважавшие герцогиню, и теперь всячески старавшиеся ей услужить. Оказалось, что нацепить кружева - вовсе не простое дело, как могло показаться. Девицы объяснили Бранвен, в чем тут хитрость. Чтобы кружева лежали на плечах красивыми складками, их требовалось приколоть к рукавам. Сначала нужно было склонить голову к левому плечу и приколоть кружева справа, а потом наклонить голову к правому плечу и закрепить покрывало слева.
- Так ваша светлость убережет личико от загара, - услужливо объяснила Чикита, - и будет совсем не жарко.
Но больше всего Бранвен нравилось, что кружевная накидка не скрывала волосы. В Аллемаде замужние женщины не носили генины, и внешним видом почти ничем не отличались от девушек, только прическу украшали массивными гребенками с резьбой и драгоценными камнями, а девушкам полагались гладкие гребни без особых украшений.
Все складывалось, как нельзя лучше, но особой радости Бранвен не ощущала. Да и Эфриэл сделался чересчур задумчив. Так они и ехали молча, думая каждый о своем, и даже шатрандж не занимал умы. И от беспокойных дум, а может и от жары, Бранвен почти каждую ночь мучилась тяжелыми снами, и даже ведро со льдом, поставленное на ночь возле постели, чтобюы охладить воздух, не избавил герцогиню от кошмаров. Раз за разом она просыпалась в холодном поту, с колотящимся сердцем. Эфриэл, которого она будила вскриками, поначалу ворчал, а потом принимал каждое пробуждение с покорной обреченностью.
- Ты переела перечного супа за ужином, - сказал он, когда в очередной раз Бранвен вскочила в постели, блуждая взглядом. - Переходи на фрукты. От них желчь не попадает в кровь.
- Прости, прости, - бормотала Бранвен, снова укладываясь. Иногда она пыталась пересказать ему свои кошмары - какие-то путанные и непонятные сновидения, где ей слышались плач и стоны женщин, заключенных в подземельях, и все время были быки, мчавшиеся яростно и грозно, и пытавшиеся поддеть на рога.
- Бред, - вздыхал Эфриэл. - Спи давай, я зеваю до ушей.
И она засыпала, отыскав прежде в темноте его руку, и вздрагивая в полудреме.
День накануне прибытия в столицу ознаменовалось появлением нового лица. Эфриэл удалился в коридор, предоставив Бранвен время на утренний туалет, а вернувшись сказал:
- У порога стоит какая-то старуха.
- Наверное, лорд Освальд прислал новую служанку.
- Не знаю, не знаю, - сид окунулся головой в таз для умывания и вынырнул, отфыркиваясь и отряхиваясь, как собака. - На служанку она не похожа, скорее, на опытную ведьму.
- Сейчас посмотрю, - ответила Бранвен, заинтригованная.
- Посмотри, - проворчал Эфриэл, отметив про себя, что с памятного дня, когда почтительный супруг припечатал нежной супруге по личику, она перестала говорить о нем с придыханием «мой муж». Теперь он был всего лишь лорд Освальд - ни больше, ни меньше.
Бранвен накинула на ночную рубашку длинную шаль с кистями - еще одна излюбленная деталь наряда женщин в Аллемаде, и выглянула в коридор.
За порогом стояла женщина в строгом черном платье - ничего похожего на легкомысленные южные наряды. Когда дверь скрипнула, женщина живо оглянулась и заулыбалась.
- Доброго утра вам, госпожа герцогиня!
Белый отложной воротничок освежал ее лицо с морщинками-лучиками в уголках глаз. На носу ловко сидели круглые очки, черная кружевная наколка красиво выделялась на седых волосах. Несколько оплывшие с возрастом черты придавали женщине вид доброй бонны-нянюшки. Бранвен сразу вспомнила милую Тильду, прониклась к женщине приязнью и подосадовала на Эфриэла, как всегда поспешившего наговорить гадостей. В руках «нянюшка» держала шкатулку, запертую на миниатюрный замок.