- Почему ты всегда хочешь видеть в людях лишь зло? Пейнета Кайя добра и заботлива, ты просто не понимаешь, что люди могут быть добры по своей природе.
- Где уже мне, дураку, устриц есть, - холодно ответил Эфриэл.
Не желая ссориться, Бранвен сделала вид, что ее очень интересует содержимое шкатулки. Ключик прилагался - висел на тонкой цепочке, прикрепленный к петельке в крышке. Девушке пришлось повозиться, открывая замок, и ее труды были щедро вознаграждены. Даже у леди Дерборгиль из Роренброка не было таких драгоценностей. Бранвен принялась доставать украшения, ахая от восторга. - Какие огромные и прозрачные камни! Какая тонкая работа! Ты только посмотри!
Но Эфриэл даже не взглянул, пробормотав что-то о дамских побрякушках и пустоголовых леди. Больше всего его занимал завтрак. Все время, пока он с аппетитом поглощал морские гребешки в сливочном соусе, Бранвен расхваливала экономку из Каса Люстросо. И даже когда они вышли во внутренний двор, где запрягали коней, она продолжала петь дифирамбы пейнете Кайе.
- Тебя так вдохновила плюха, которую она отвесила твоей сопернице или барахло, которое она тебе привезла? - спросил Эфриэл, но Бранвен не пожелала заметить насмешки.
- Она замечательная! Теперь я почти не боюсь, а раньше трусила ужасно. Все-таки, яркое пламя милосердно. Вот, оно направило мне навстречу добрую и милую помощницу.
- С каким это пугалом разговаривает твоя милая и добрая ведьма? - поинтересовался Эфриэл, указывая на пейнету Кайю, беседовавшую с неприглядного вида верзилой. Верзила был рябой и кривой на один глаз, но одет богато - почти как гринголо, в черный бархат и алый атлас. Короткие штаны украшал золотой позумент, а на башмаках сверкали серебряные пряжки.
Пейнета Кайя и ее кривой собеседник не заметили Бранвен - она стояла в тени портика, а Эфриэла и подавно никто не видел. До слуха девушки долетели обрывки фраз:
-...пять самых отборных курочек, - говорил кривой, - в самом соку, нежные...
- Очень хорошо, - деловито сказала экономесса. - Привезешь в Ла-Корунью, я их посмотрю лично. Герцог любит, чтобы все были...
- Все беленькие, Кайя! Разве я тебя когда-нибудь подводил?
- Наверное, он ее родственник, - сказала Бранвен, усаживаясь в карету. - Я уверена, что пейнета Кайя содержит все в порядке и довольстве. Ты не представляешь, как хорошо, что есть кому заниматься хозяйством. Даже в Роренброке я ничего не решала - где уж мне справиться с огромным замком в столице. Но пейнета Кайя научит меня всему, я стану хорошей женой, - она помолчала и добавила, будто убеждая саму себя: - Да, хорошей женой.
В Ла-Корунью въехали уже в сумерках, и Бранвен сразу поняла, какой глупышкой она была, восхищаясь городком Имерильей. Там все было игрушечным, розово-кремовым, как яблочная пастила. Здесь же белоснежные башни напоминали драконьи зубы - они возносились к небу хищно и твердо, а стена вокруг города походила на неприступные белые скалы Дувра. И если в Имерилье девушку переполняли восхищение и радость, то Ла-Корунья посеяла в ее сердце безотчетный страх.
Ради въезда в столицу, Бранвен пришлось пересесть в седло. Она была не ахти какая наездница, поэтому страшно трусила, хотя и пыталась это скрыть. Эфриэл шел рядом, держась за стремя, чтобы не отставать. Когда его локоть прикасался к лошадиному боку, бедное животное всхрапывало и дергало ушами, а Бранвен судорожно сжимала поводья, боясь, что кобыла понесет.
Едва сиятельная пара проехала в городские ворота, сверху обрушился дождь цветочных лепестков. Люди лезли чуть не под копыта лошадям, желая прикоснуться к башмакам своего господина. Рыцари, пешими сопровождавшие герцогскую чету, отгоняли особо настойчивых.
Навстречу шествовала пестрая толпа благородных пейнет. Бранвен увидела их и беспокойно заерзала в седле, а Эфриэл расхохотался. Пейнеты были разнаряжены, что твои павлины, но у каждой подол был подвернут к поясу, выставляя на всеобщее обозрение яркие нижние юбки.
- Ты создала новую моду, девочка, - сказал сид довольно. - Не надо смущаться. Это большая честь для такой глупышки, как ты. Но как они хороши! Кобылицы, а не женщины!
- Очередная глупость наших модниц, - сказала с досадой пейнета Кайя, ехавшая на смирном муле рядом с лошадью герцогини. - Если так пойдет дальше, скоро они вообще поснимают юбки или сделают их короткими, как передники.
Бранвен благоразумно промолчала и вдруг вскрикнула - ей показалось, что голова одной из дам запылала, зажженная факелом. Уже в следующее мгновение она увидела, что ошиблась. Что-то сверкающее, горящее беспламенным огнем, пряталось в волосах красивой гордой пейнеты, расцвечивая драгоценные камни на ее гребенке всеми цветами радуги.
- Это какое-то волшебство? - спросила Бранвен у экономессы.
- Нет, моя дорогая, это всего лишь лампириды.
- Лампириды?
- Жуки, которых наши модницы специально покупают к праздникам. Эти жуки светятся в темноте.
Некоторые дамы нанизали светящихся жуков вместо ожерелий, и от этого их резкие монументальные лица светились, будто древние статуи, озаренные жертвенным огнем. Бранвен подумала, что никогда не смога бы носить на голове или шее жуков. Будь они сколь угодно красивыми и блестящими.
Вслед за прекрасными пейнетами юную герцогиню приветствовали благородные гринголо, а затем выскочили дети, забросав долгожданную гостью душистыми цветами.
- Вы всем очень нравитесь, - сказал лорд Освальд Бранвен на ушко. - Что же касается меня, то я просто очарован... И драгоценности нашего рода вам очень к лицу. А теперь - внимание, мы подъезжаем к замку.
Каса Люстросо ошеломил Бранвен. Никогда еще она не видела более грандиозного здания. Удивительный, ни на что не похожий замок казался неприступным, как скала, но в то же время легким, воздушным. Впечатление усиливали красные колонны, основание которых было уже, чем верх. Коньки крыш венчали каменные флюгера в виде мчащихся быков.
- Он весь пронизан светом, - лорд Освальд открыто любовался замком. - Поэтому его и называют Каса Люстросо - Замок Света.
- Он великолепен, - шепотом согласилась Бранвен. Она невольно вздрогнула, когда тень замка упала на нее, и втайне обрадовалась, что лорд Освальд пообещал показать замок после праздника, а не сейчас.
Столы с угощениями стояли на улицах, и каждый мог выбрать понравившееся кушанье. Виночерпии разливали всем желающим вино из пузатых бурдюков, всюду слышались смех, песни и музыка.
Они проехали мощеными улицами и оказались у другого здания - тоже огромного, но круглого, как чаша. Лорд Освальд помог Бранвен спешится и торжественно провел внутрь здания-чаши. У странного строения не оказалось крыши - первые звезды уже поглядывали на ровную круглую площадь, окруженную каменным ограждением высотой в три локтя. Земля была посыпана белым песком и выровнена, совсем как на ристалище. Сотни факелов освещали площадь и стояли вдоль рядов каменных сидений, поднимавшихся до самого верха. Ряды быстро заполнялись людьми, а лорд Освальд и его супруга расположились в крытой, усыпанной цветами, ложе возле самой площади. Каменные сидения прикрыли мягкими подушками, и сидеть было мягко и удобно.
- Будет турнир? - спросила Бранвен. - Но где же рыцари?
- Сегодня будет кое-что поинтереснее турнира, - пообещал ей лорд Освальд. - Вы увидите нечто такое, что сам король позавидовал бы вам.
Бранвен посмотрела на Эфриэла, он встретил ее взгляд и вопросительно приподнял брови, но девушка покачала головой и отвернулась.
Площадь между тем запрудили нарядные люди - мужчин, женщины и даже дети. Громко запела труба, а потом вдруг в боковые двери выскочили быки - маленькие, как мулы, но сильные и верткие, черные, с короткими рогами. Люди завопили и бросились в разные стороны, а быки помчались за ними, наклонив лобастые головы в жестких кудряшках.
Бранвен вцепилась в подлокотники кресел - быки сорвались с привязи! Праздник будет испорчен, если кого-то поранят. Она ждала, что сейчас появятся загонщики быков, чтобы поймать и утихомирить зверей, но загонщики не появились, а через открытые двери загоняли новых и новых быков. Люди с воплями и криками улепетывали от разъяренных животных, взбирались на ограждения и уже оттуда, сидя верхом на изгороди, криками подбадривали тех, кто оставался на площади.