После полуночи ей стало хуже. Ее рвало желчью, и черты лица заострились, как у маски. Эфриэл нашел чистую ветошку, намочил и вытер девушке лицо и руки.
- Почему ты такая упрямая, - ругался он. - Почему тебе не жилось с мужем? Зачем я уступил тебе и не приволок обратно в замок, когда ты задумала бежать?
- Я не смогла бы жить с этим развращенным человеком, - сказала Бранвен. - Я бы умерла. Пусть лучше я умру в твоих объятиях...
- Да кто просил тебя умирать?! - вскричал Эфриэл. - Никто еще не умирал от богатой жизни!
Но она покачала головой:
- Все во мне умирало рядом с ним. Лучше пусть погибнет тело, чем душа. И еще... я хочу быть с тобой, прости уж меня за такое желание.
- Со мной? - Эфриэл пристально посмотрел на нее, определяя, не были ли последние слова горячечным бредом. - Ты упрекала в развращенности и меня. Чем я лучше твоего мужа?
- Да, ты доставил мне много неприятных часов, - ответила Бранвен, слабо улыбаясь. - Но ты вел себя, как мальчишка. Ты просто играл, стараясь досадить мне. А этот мужчина... он пронизан распутством до мозга костей, он отравляет все, к чему прикасается. В твоей наготе больше чистоты, чем в его лице. Есть разница между дикарем с благородным сердцем и варваром в кружевных манжетах. Позволь отправить тебя в твой мир. Это меньшее, что я могу для тебя сделать.
- Глупая гусыня! Почему ты всегда думаешь о других, а не о себе?
- Так ведь в мыслях о других и состоит наше счастье. Как же получилось... что ты прожил на земле так много... а понял - так мало? - прошептала она, ласково гладя его по щеке, и вдруг притянула к себе за шею, и зашептала в самое ухо, опаляя горячим лихорадочным дыханием: - Я сейчас умру... за мной пришел вестник смерти... он сидит вон там и смотрит на нас...
Эфриэл медленно обернулся, чувствуя, что волосы на голове становятся дыбом.
В складном креслице сидел мужчина средних лет. Седой, белобородый, но с черными, будто намазанными сажей, бровями. Он задумчиво глядел на распростертую перед ним пару, уперев подбородок в кисть правой руки, блестевшую металлом.
- Это не вестник смерти, - сказал Эфриэл. - Но его я ожидал увидеть здесь меньше всего. Этой мой отец.
Бранвен осмелилась выглянуть из-за плеча сида, чтобы посмотреть на еще одного представителя древнего народа. Не считая серебряной руки, он ничем не отличался от обычного человека, разве что был выше большинства мужчин и шире в плечах. Он походил на огромного медведя, или на грозовую тучу, которая еще не мечет молнии, а только копит грозную силу.
- По-моему, тебе нужна помощь, сын, - сказал пришлый.
- По-моему, ты мог бы вспомнить обо мне раньше, - дерзко ответил Эфриэл. - Но ты прав, мне нужна помощь, и я не стану изображать гордеца, отказываясь от нее. Мне нужна Айрмед с ее травами, нужно противоядие.
- Вот как, - среброрукий смотрел на Эфриэла очень внимательно. - Я думал, ты ждешь другой помощи. Слишком давно тебя не было в Финнеасе. Не решил ли ты променять отцовский дом на мир смертных? У тебя, вроде бы, уже щетина пробивается?
Эфриэл коснулся подбородка.
- Время в этом мире бежит быстрее, чем в нашем. Будь осторожен, сын. Еще год - и ты вернешься к нам с бородой. Но ты говоришь о противоядии, а я не вижу, чтобы ты страдал от отравления.
- Не я. Речь идет об этой женщине, - Эфриэл перевел взгляд на Бранвен и убрал волосы с ее лица. Она закрыла глаза и тяжело дышала. - Эта женщина пострадала из-за меня.
Он коротко рассказал о том, что произошло, но на короля сидов рассказ не произвел впечатления.
- Ты зря с ней связался, - сказал он. - Все люди смертны, она тоже умрет, рано или поздно. Хотя ты прав, сейчас ей надо помочь. Если она погибнет, ты так и застрянешь здесь, неприкаянным голым призраком.
Эфриэл наклонил голову, чтобы отец не заметил его гнева. Нуада умел дать понять сыну, что считает его полным недоумком, неспособным ничего решить в своей жизни.
- Как получилось, что ты до сих пор не вернулся? - спросил Нуада и добавил с усмешкой: - Растратил свои таланты? Прежде ты бывал куда как ловок с женщинами.
- Приведи Айрмед, - сказал Эфриэл. - А изощряться в остроумии будешь потом.
- Сначала я хочу поговорить с этой женщиной, - заявил король сидов. - Она в сознании?
Бранвен тут же открыла глаза.
- Я слышу, милорд, - сказала она просто. - Мы не были представлены. О вас мне известно, вы - король Нуада Среброрукий. Мое имя - Бранвен Аллемада, урожденная Роренброк. Но сомневаюсь, что это вам о чем-то говорит. Если вы сможете... а Эфриэл рассказывал, что вы - могущественный... волшебник, - она хотела сказать «колдун», но побоялась обидеть короля, - сделайте так, чтобы он вернулся в ваш мир. Это успокоит мое сердце перед смертью.
- Не говори слишком много, береги силы, - сказал Эфриэл, склоняясь над ней тревожно. - Я не покину тебя, пока не появится Айрмед. Она лучшая целительница во всех трех мирах, она распознает яд и найдет лекарство.
Бранвен благодарно улыбнулась ему, хотя улыбка получилась неуверенной.
Нуада наблюдал за ними, что-то решая про себя.
- Бранвен Аллемада, - сказал он, - я приведу нашу целительницу, и она излечит тебя. Но взамен ты должна пообещать, что когда излечишься - не станешь удерживать моего сына в этом мире. Когда тело твое поправится, отпусти князя. И сожги книгу. Если не будет заклинания, то моему сыну не придется носиться туда-сюда между мирами, на потеху смертным женщинам.
- Припомни, благодаря кому я ступил на этот путь, - хмыкнул Эфриэл.
- Дело в том, - продолжал Нуада, - что по нашим законам ущербный правитель не может принести счастья своему народу. И хотя серебряная рука дает мне право оставаться на троне, чтобы не вызывать недовольства я хочу передать власть преемнику. Эфриэл вполне может стать следующим правителем Финнеаса.
- У тебя есть три законных сына, вот их и сажай на трон после себя, - ответил Эфриэл, не дав Бранвен и рта раскрыть. - Хватит пустых разговоров! Веди Айрмед, раз обещал!
- Я говорю не с тобой, - осадил его отец. - Что скажешь, Бранвен Аллемада?
- Конечно, милорд, - ответила Бранвен, - я сделаю все, как вы говорите. И не потому, что у меня нет выбора перед смертью. Я собиралась отпустить вашего сына и сжечь книгу, но слишком промедлила, за что и была наказана.
И она даже умудрилась покраснеть, несмотря на то, что до этого лежала бледная, как призрак.
- Она обещала! Скорее же! - взмолился Эфриэл.
Нуада коротко кивнул, по-прежнему не сводя с Бранвен глаз, и она вдруг заговорила:
- Подождите, милорд! У меня тоже есть к вам просьба. Прошу вас, принесите яблоки для бедной Гунтеки. Все это было сделано ради плодов из вашего волшебного сада... Пусть она убедится, что яблоки, возвращающие молодость - всего лишь красивая легенда...
Эфриэл едва сдержался, чтобы не встряхнуть ее, приводя в чувство:
- Что за глупости? После того, как старуха поступила с тобой, хочешь наградить ее золотым яблоком?
- Кто знает, что она сделает от отчаяния, если не получит желаемого? - ответила Бранвен. - На какие еще преступления отважится эта несчастная и кого погубит ради бесплодной мечты? Милорд, принесите яблоки. Вам это ничего не стоит, а ее душа спасется.
Нуада еще раз кивнул, что-то уясняя про себя. Потом встал - и словно его и не было, только брызнули в разные стороны золотистые искр.
Они ждали долго, и Эфриэл нашептывал Бранвен ласковые и ободряющие слова. Когда она впала в беспамятство, он не умолкал, потому что верил, что она слышит его, даже если блуждает душой по нездешним берегам.
- Все будет хорошо, - повторял он. - Вспомни, у нас были времена и пострашнее.
- Все будет хорошо, - произнес вдруг женский голос, и теплая мягкая рука легла на его плечо.
- Айрмед! - Эфриэл нервно рассмеялся. - Ты пришла! Не поверишь, как я счастлив тебя видеть!
- Поверю. А теперь отойди и дай мне посмотреть на эту смертную деву.
В своих снах Бранвен уже подошла к черной реке, чей второй берег был скрыт туманом. Безропотно и покорно она стояла у самой кромки воды, всматриваясь в сумрак. И вот из тумана выплыла лодка, и лодочник в плаще с капюшоном, скрывающим лицо, взмахнул веслом. «Он явился за мной», - подумала Бранвен, и тело от сердца до пяток охватил смертельный холод. Лодка приближалась, и не было слышно ни всплеска, ни шороха, но вдруг чей-то голос позвал девушку по имени, и видение реки и лодочника разорвалось, словно гнилая ткань.