Рудольф, наверное, уже уехал. Регина не знала, рада она этому или нет.
Не желая вставать, она зарылась глубже в одеяло, надеясь оттянуть момент выхода из комнаты еще хоть на несколько минут, но голос в ее голове не просто не затыкался – он орал благим матом, требуя решить хоть что-то.
Не выбрать никого значило потерять обоих.
Протянуть руку одному – сломать второго. Потерять второго.
Регина судорожно вздохнула, закашлялась и резко села на кровати, прижимая ладони к содрогающейся в спазме груди. На глазах выступили слезы, когда сквозь перехваченное удавкой горло не прошел кислород, и лишь спустя несколько долгих секунд, когда она через стремительно забивающийся нос втянула воздуха, ужас отступил. Теперь пытаться уснуть точно было бесполезно – сердце выскакивало бешеный галоп. Регина спустила с кровати ноги и поплелась в ванную комнату.
Расколотое зеркало и до поломки не было особенно благосклонным – но сегодня оно явно решило отомстить за Рудольфа – Регина отшатнулась, стоило ей увидеть собственное отражение. Она никогда еще не выглядела так плохо: царапина, несмотря на заживляющую мазь, сходила шрамом, белки глаз покраснели от лопнувших капилляров, и едва виднелись из-за мешков на веках. Каждая косточка ныла, и пропитавшееся мертвецами тело едва слушалось хозяйку.
Опасливо покосившись на ванну, она вошла в душ и включила теплую воду – горячая от температуры кожа тут же покрылась крупными мурашками, но Регина, сжав зубы, перетерпела и взялась за шампунь, попутно в очередной раз перебирая в голове все, что произошло. Вся боль и горечь Вероники, обратный путь и препятствия, возникшие на дороге, ужас, парализовавший все конечности и наконец, спасение в лице Себастиана – отогнать это было попросту невозможно, так что оставалось только смириться.
Она не видела его с момента, когда они разошлись в гараже, и он слабо чувствовался где-то неподалеку – как парфюм на рубашке в конце длинного дня.
Должно быть, он слышал их с Рудольфом разговор. Был ли он рад? Или, наоборот, злился?
Регина переступила ногами, оскальзываясь на плитке – вода почему-то не уходила. Смыв пену с лица, она прищурилась, а потом присела на корточки и подцепила из слива огромный клок собственных волос.
Это было плохо, очень плохо. Кровь из носа, простуда, лезущие волосы – организм был вымотан после стольких манипуляций, и кричал об отдыхе, и кажется, был готов получить его радикальным путем. Но она не могла позволить себе остановиться прямо сейчас. Нет, теперь, когда она наконец стукнула лопатой в крышку гроба, скрывающую секрет, стоило копать еще активнее – быстрее, чем силы кончатся окончательно.
Дома было тихо; Регина проскользнула в спальню Рудольфа, убедившись, что его там нет.
В комнате царил порядок: убранная без единой складки постель, поставленные у кровати тапочки, закрытая дверь гардеробной. Сам встал раньше и сам навел порядок, или здесь уже побывала Элоиза? На самом деле это не имело особого значения – беспрестанно кашляя и чихая, Регина переоделась в свежий джемпер и брюки, а потом полезла по шкафчикам искать аптечку. Наконец из-за одной из дверец на свет появилась простая белая коробка, порывшись в которой, Регина вытащила блистер с жаропонижающим и спрей от насморка. На самом дне отыскались таблетки от боли в горле. С этим можно было работать; приняв лекарства, она запила их водой прямо из-под крана и вытерла мокрые губы.
Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Только не с братьями – это было бы слишком. Элоиза тоже не подходила, она знала не так много. Тетя Бриджет? Регина представила, как висит на телефоне или садится в машину, чтобы попасть на встречу, и ее передернуло.
Оставались близнецы – точнее, Серена.
Регина вышла из спальни, игнорируя то, что ее мотает из стороны в сторону, и поплелась к лестнице. Если уж и искать Серену, то имело смысл начать с ее логова.
Она действительно была там – скрипя зубами, пыталась зацепить мутными пальцами баночку с краской, и стоило ей это сделать, как из второй руки выпала кисть. Остатки сил медленно покидали ее.
Рядом стоял мольберт с уже установленным холстом, и Регина не хотела представлять, ценой каких усилий ей удалось его туда водрузить.
Серена горестно вздохнула и повернулась, рассматривая застрявшую у двери Регину.
– Так и будешь там торчать? Зачем пришла?