– Думаю, это здесь совсем ни при чем. Может, ты смотришь на всех через свою призму восприятия, и потому такой эффект.
– Может, и так, – протянул он задумчиво. – Теперь я вспомнил, как было раньше. Даже если вся семья была в ссоре, мы собирались вместе на Рождество, дарили подарки и старались забыть обиды. И теперь у меня есть другая семья, но мне как будто нужно избавиться от старой – той, что не упокоилась.
Он был явно нетрезв, и хоть его язык не заплетался, и глаза оставались ясными, Регине стало понятно: Рудольф держится из последних сил – и вот-вот или начнет самолично изгонять призраков, или расплачется. К сожалению, инструкции для таких внештатных ситуаций у нее не было.
– Мы можем сделать так: ты умоешься, немного протрезвеешь, и мы попробуем поискать остальных, – предложила она, чуть поколебавшись.
– Ты уверена? – спросил он так нетерпеливо, так страстно, что Регина даже удивилась. – Может, стоит подождать? Ты же больна.
– Я достаточно ждала, – отрезала Регина, и первая встала с дивана, одергивая платье и всовывая ступни в туфли. – И за это время меня пытались утопить, разбили мое зеркало моей же головой, я подцепила простуду и морально истощилась. Не знаю, чего еще ждать. Пошли.
Рудольф подскочил так быстро, будто бы был пружиной, и резво потрусил к выходу, бросив короткое «нужно взять ключи». Его стремительные шаги загремели по лестнице, и вскоре он скрылся на втором этаже.
Регина невесело хмыкнула и начала собственное восхождение – медленное и степенное. Торопиться было некуда.
Во владения Корделии вели широкие двойные двери – Регина прежде здесь не была, поскольку Рудольф запер спальни почивших родственников. Так что теперь, стоило ему потянуть на себя дверь и пропустить ее вперед, Регина принялась с любопытством осматривать открывшееся убранство.
Посмотреть было на что: огромная спальня сохранила в себе дух готического стиля, но была адаптирована под нужды современной стильной женщины. Первой бросилась в глаза большая кровать с высоким изголовьем из темного дерева – чья-то искусная рука создала на ней тонкую резьбу. У кровати стояла небольшая тумбочка – вместо ночника на ней почему-то расположился высокий канделябр со свечами. Туалетный столик с зеркалом в тяжелой раме прижался к стене и дополнялся креслом, тоже украшенным резьбой и обитым алым бархатом. У изножья кровати стоял большой окованный железом сундук с подушкой на крышке, а у окна с широким подоконником, полускрытым тяжелыми бордовыми шторами, расположился второй столик с проигрывателем и еще одно кресло. Рядом на стеллаже в ровных стопках лежали десятки пластинок, засыпанных пылью. На стенах висело несколько картин в старинных толстых рамах: сцена охоты, краска на которой потрескалась, выдавая преклонный возраст, семейный портрет (темноволосый Рудольф стоял рядом с матерью и чуть склонялся к ее плечу), и туманный пейзаж.
Из спальни вели две двери. Регина прошла через первую и очутилась в ванной – помпезной и откровенно вычурной. В центре комнаты величаво стояла огромная мраморная ванна на львиных лапах, а зеркало, направленное на окно, отражало в себе макушки деревьев и вышитые золотом шторы. Каменная раковина, шкаф с кремами, белоснежные махровые полотенца и халат – все здесь замерло в ожидании хозяйки, будто она отлучилась куда-то совсем ненадолго.
Тихо прикрыв дверь, Регина прошла ко второй и потянула на себя. Рудольф за ее спиной щелкнул выключателем – вспыхнуло множество светильников, заблестели зеркала и стеклянные дверцы шкафов, как солдатики выстроившихся вдоль стен.
Корделия была шопоголичкой. На стойках висели сотни прозрачных чехлов, заботливо укрывавших платья, костюмы, пальто, шубы и множество, великое множество другой одежды. На полках спокойно стояли туфли, сапоги и босоножки – ни единой пары без каблуков. Шляпки на манекенах, ровные ряды сумок, аккуратно сложенные шарфы – в этом гардеробе можно было потеряться на добрую неделю.
Ноги утопали в длинноворсовом ковре, придавленном несколькими креслами – точно такими же, как в спальне. Здесь же на журнальном столике валялся небрежно брошенный на ворох шелковых платков тонкий серебристый ноутбук.
Рудольф подошел к высокому узкому шкафу с кодовым замком, ввел несколько цифр и потянул дверцу на себя – содержимое разлилось перед глазами Регины мириадами разноцветных огней. В открытых шкатулках покоились аккуратно разложенные ожерелья, браслеты и кольца, сверкали вычурные броши и серьги, а на верхней полке на безволосой голове манекена притаилась тонкая изящная диадема, украшенная россыпью мелких сапфиров.