Вероника с нечитаемым выражением лица восседала на барном стуле. На столе перед ней лежал планшет с мультиками, но похоже, они ее совершенно не интересовали, в отличие от газеты, которую, Питер, должно быть, притащил вместе с едой.
Рудольф кинул на нее взгляд и повернулся обратно к холодильнику, поворошил упаковки с тонко нарезанным сыром. Стало совершенно очевидно – ужин пришлось бы готовить с нуля. Питер, много лет живший в счастливом браке, не догадался купить ни одного полуфабриката.
И если в бизнесе Рудольф был акулой, то на кулинарии он беспомощно засыхал на песчаном берегу, склеивая жабры. Это было жалко. Это было унизительно.
– Может, доставку? – с долей отчаяния предложил Рудольф, хлопнув дверцами.
– Ты не умеешь готовить? – спросила Вероника, наблюдая за тем, как он, сконфуженный, качает головой.
– Никогда не готовил. Этим всегда занималась кухарка. А потом было как-то не до еды.
Вероника понимающе кивнула, соскользнула на пол и следом за Рудольфом изучила все полки.
– Можно приготовить тосты и пожарить яйца, – наконец заключила она, вытаскивая на стол коробку и бумажный пакет. Рудольф, встрепенувшись, полез искать сковороду.
Горячее смущение захлестнуло его щеки. О чем он вообще думал? Привел в дом ребенка, а сам даже готовить не умеет. Чем он собрался кормить ее каждый день? Или она будет вынуждена делать это сама? Что же он тогда за старший?
Уже позже, сидя над опустевшей кружкой чая, и краем глаза следя за тем, как Вероника гоняет по тарелке жидкий, явно недожаренный желток, он написал Питеру и попросил найти хорошую экономку.
Через пару дней на кухне появилась Элоиза – а вместе с ней первые недопонимания.
– Зачем она нам? – шепнула Вероника Рудольфу на ухо, проскользнув из своей комнаты к нему в небольшую комнатку, заменявшую кабинет – он как раз закончил со своим рабочим звонком и теперь удовлетворенно качался в кресле, размышляя об ужине.
– Как зачем? – растерянно переспросил он. Вероника зашипела, требуя быть тише. – Она готовит нам еду, вызывает клининг, чтобы убрались, и все остальное. А что не так?
Вероника подобралась ближе, уже привычно пристроилась на подлокотник кресла, пихнув его локтем, и продолжила:
– Я научусь сама готовить еду. И убираться могу сама. Я умею мыть посуду!
– У нас посудомойка, – машинально напомнил Рудольф. – Не переживай об этом, они просто нам помогают, и получают за это деньги.
Вероника больше ничего не сказала – сползла обратно на пол и ушла к себе.
А вечером отказалась выходить к ужину.
Рудольф забеспокоился, но решил не лезть – тем более, что утром заметил следы ночной вылазки – оставленный для нее контейнер с лазаньей был полупустым.
– Зачем я тебе?
Рудольф оторвался от очередных документов и вопросительно поднял брови.
Вторую половину рабочего стола в кабинете пришлось освободить – Вероника переехала сюда делать уроки, и с собой принесла не только учебники с тетрадями, но и бесконечные крошки от шоколадного печенья – между прочим, любовно испеченного Элоизой. Рудольф, в принципе, не возражал, только отодвинул подальше особенно важные бумаги.
Вообще в их отношениях с Элоизой была некая двойственность – Вероника демонстративно не показывала носа из комнаты, пока она была дома. Тем не менее, ее нелюбовь не мешала в огромных количествах употреблять то, что готовила экономка в попытках завоевать потепление в отношениях.
– Как это зачем? – уточнил он осторожно.
– Я ничего не делаю дома, – Вероника отложила свою ручку с большим помпоном на макушке и внимательно изучила его лицо – она всегда так делала, когда хотела получить самый точный ответ – особенно если слов ей было недостаточно. – Только веселюсь, ем и учу уроки.
– А что ты думаешь, ты должна делать?
Она себе что-то надумала, вдруг понял он. Что-то зрело в ее маленькой кудрявой голове, пока он наивно полагал, что у них все нормально, и маленькие загоны рассосутся сами.
Но ведь все было нормально! Они занимались вместе множеством вещей, вроде просмотра фильмов, прогулок по всему городу, и празднования ее первой победы в турнире в новой школе. Все правда было хорошо, он же видел. Он чувствовал себя прекрасно – и надеялся, что Вероника тоже.