Регина усмехнулась.
– Видишь ли, я не получала степень магистра по этой специальности. Все происходит интуитивно: в какой-то момент я просто знаю, как сделать так, чтобы увидеть. В остальное время я бреду сквозь густой туман. Я пропитываюсь этим местом все больше и больше, связываюсь с ним все крепче.
Серена медленно кивнула, делая для себя какой-то вывод. Потом повернулась обратно, с неожиданной нежностью глядя на то, как Сесиль шарит руками под столом и вытаскивает по одному карандашу.
– Ты знаешь, кто пытался тебя убить? – поинтересовалась она.
Регина подошла ближе, почти вплотную.
– Думаю, да. Есть мысли, которые заставляют меня так считать. Но сначала я хочу получить доказательства. А теперь дай мне свою руку, пожалуйста.
– Это еще зачем? – насторожилась Серена.
– Ты помогла мне, и я хочу помочь в ответ, – пояснила Регина, опуская кольца в карман брюк. – Я вижу, как ты смотришь на мольберт и краски.
Серена, поколебавшись, протянула ладонь, позволяя Регине сжать невесомые пальцы. Подобно тонкому ручью, сила потянулась прямо в нее, на глазах преображая светящуюся кожу, делая ее плотнее и ярче.
– Похоже на то, когда поливаешь увядший цветок, – заметила Регина, наблюдая за тем, как острые скулы становятся мягче и плавнее прямо на глазах.
– Чудесное сравнение, – фыркнула Серена и отняла руку, сжимая и разжимая кулак.
– Я не сильна в поэтических штуках, – пояснила Регина так, будто в этом кто-то нуждался.
– Все еще набиваешься мне в подруги?
– Что ни говори, а я чувствую: мы могли бы ими стать.
Серена ухмыльнулась.
– Ну конечно. Ходить по кофейням, примерять в бутиках кофточки и обсуждать парней.
– Ты не из таких людей, разве нет? – уточнила Регина с улыбкой.
– Это был сарказм, – пояснила Серена.
– Слабовато, – поддразнила Регина. – Ты можешь и сильнее.
– Мастер спорта не избивает ребенка.
Серена встала и направилась к мольберту, критическим взглядом осматривая армию кистей, выстроившуюся в стаканчиках. Выбрав одну для себя, она подняла ее окрепшими пальцами, затем достала баночку с краской и свинтила крышку. Под внимательным взглядом Регины на мольберте появился первый уверенный мазок.
– Ты прекрасная художница, – сообщила она совершенно искренне.
Серена безразлично пожала плечом – но от нее потянулась сладкая волна удовольствия.
Сесиль наконец достала последний, самый короткий карандаш и подобралась ближе к Регине, дернула ее за длинный рукав свитера и спросила:
– Почему ты больше не дружишь с Басти?
– Я не… – Регина задумалась, подбирая слова – объяснить происходящее было сложно.
– Он тебе больше не нравится? – не отставала Сесиль, грызя грязный ластик на карандаше.
Регина вспыхнула – удушливый румянец пополз по щекам.
– Конечно, нравится! Просто…
– Ах! – воскликнула Серена неожиданно торжествующе, направила на нее испачканную кисть и продолжила. – Так вот почему ты притащилась ко мне – чтобы поныть о Басти! А я все гадала, в чем дело. Как думаешь, что он скажет, если услышит твой скулеж по этому поводу?
Это было жестоко, однако честно. Пожалуй, даже заслуженно. Никто не просил Регину крутить двойной роман, она сделала это самостоятельно и теперь платила за свою жадность.
– Но ты же ему не скажешь? – вырвалось у Регины жалкое, придушенное.
Эти чертовы мысли было невозможно контролировать, они ныли, как больные зубы, они бились в черепе и выскальзывали через уши, забивали горло. Ей нужно было с кем-то поговорить. Даже если Серена продолжит издеваться, пусть, Регина это заслужила.
– Что скажешь? – Сесиль бестолково закрутила головой, очевидно, не понимая, о чем они. – Опять ваши секретики? Я ненавижу секретики! Если вы будете дальше так делать, я скажу Рудольфу!
– Мы с Басти поссорились. Видишь ли, я… взяла его игрушки без спроса. Но мы помиримся, обязательно.
Лицо Сесиль приняло новое выражение – коварное, выпытывающее. Наивный блеск из глаз моментально ушел – она впилась в Регину, как коршун в спину мыши.