– Я знаю, ты зол на меня, – пробормотала Регина неразборчиво; распухший язык не желал шевелиться.
– Зол, – согласился Рудольф. – Ты ведешь себя чертовски глупо, когда лезешь в это в одиночку.
– Иначе она бы ничего не показала, – возразила Регина. – Она и так сделала это только потому, что я обманула ее.
Рудольф помотал головой, с силой зачесал назад растрепавшуюся челку и вперил на нее больной взгляд.
– Это не должно быть так. Я думал, ты меня понимаешь.
– Милый, я понимаю тебя, – Регина вытащила руку из воды и сжала его вцепившиеся в бортик пальцы. – Но некоторые секреты тяжело открываются. И я обещаю тебе, этого больше не повторится. На все остальное – только с тобой. Ты мне веришь? Веришь же?
Он нервно облизал губы, но все-таки сжал ее руку в ответ.
– Да. Ладно. Не делай так больше, я тебя умоляю.
– Не буду. Я и сама испугалась.
– Я все еще не могу принять тот факт, что моя мама пыталась убить мою женщину. Я знал ее совсем другой.
– Несмотря на случившееся, я не могу ни в чем обвинять ее. После того, что я увидела… Я ей сочувствую. Она была одинокой, недолюбленной женщиной, у которой не осталось ничего, кроме детей.
– Значит, они с отцом действительно не любили друг друга, – пробормотал Рудольф. – А я думал, что мне кажется. Он знал про меня?
– Знал. И молчал об этом почти до самого конца. Он искренне считал тебя своим сыном, и так оно и было.
– Ты расскажешь мне все? – попросил Рудольф.
И Регина рассказала. За время, пока она говорила, Рудольф дважды подливал в ванну горячую воду, и ничего не говорил, только нервно грыз губы и судорожно вздыхал.
С окончанием повисла тяжелая тишина. Регина отпила воды из стакана, стоявшего на бортике – блаженная прохлада успокоила язык и горло. Несмотря на жаркий воздух, Рудольф сидел рядом бледный, как изваяние, и такой же застывший.
– Прости меня за то, что ты услышал.
Он поднял на нее взгляд – такой же серый, как пыль на полке.
– Тебе не за что извиняться. По крайней мере, теперь многое известно.
– Я построила с ними связь – с каждым, кто был в списке Себастиана. И теперь можно узнать больше. Можно даже попасть в прошлое – по их воспоминаниям. Знаешь, это как коридор с дверьми – ты открываешь одну и просто оказываешься там.
– Даже звучит жутко, – Рудольф скривился.
– Оно и ощущается так же, если честно. Может, со временем я и привыкну, но пока это чувствуется просто отвратительно. Мои кольца остались внизу. Ты не мог бы их принести? Без них я ощущаю себя совершенно голой.
Рудольф медленно кивнул, но не торопился уходить – сначала стянул собственное, только подаренное, и водрузил ей на палец, сжимая кулак. Регина только кивнула – он не хотел оставлять ее без защиты, и его забота была приятна.
Оставшись в одиночестве, она на крошках накопленных сил смыла пену, как следует ополоснулась, и тяжело выползла из ванны, заматываясь в халат. Стоило телу скрыться в махровом тепле, как ее страшным образом потянуло в сон, но Регина, мужественно сопротивляясь, подсушила волосы полотенцем и даже нанесла увлажняющий крем, стараясь не смотреть в покрасневшие от усталости глаза.
Рудольф дожидался в спальне – кровать уже была расстелена, свет приглушен, а кондиционер еле слышно гонял воздух, понижая температуру. Регина приняла протянутые кольца, по одному пристроила каждое на свое место и облегченно вздохнула – чувство безопасности мгновенно заполнило каждую клетку тела, заставив немного расслабиться.
– Ты голодна? – спросил Рудольф. – Я принес тебе витамины.
И действительно – на тумбочки у кровати стояла большая белая банка. Регина вытащила несколько штук, сунула в рот и принялась катать на языке, морщась от кисловатого привкуса.
–Да, стоит поесть. Мне понадобятся силы.
Как-то все было странно – они оба узнали огромный пласт информации, но предпочитали игнорировать его, вместо этого обсуждая обычные бытовые вопросы. Должно быть, они просто устали от драмы. А может, им просто стоило переварить то, что в очередной раз перевернуло все с ног на голову.