Регина покачала головой.
– Я не успела это выяснить. Может, того, что сказала в сердцах, или чего-то еще. Меня очень интересует тот случай в часовне. Ты помнишь точно, что тогда произошло?
Себастиан как-то зябко передернул плечами, но послушно ответил:
– Мы тогда играли в прятки с Рудольфом. Он постоянно меня находил, и я жутко бесился. Я когда он водил в очередной раз, я прибежал в часовню. Там к тому времени осталась только пара полусгнивших лавок, и алтарь. Я хотел спрятаться за ним, и провалился. Там что-то вроде подвала – не слишком высоко. Но я упал не сразу, – он нахмурился, вспоминая. – На самом деле я провалился одной ногой, а потом, когда начал выбираться, что-то хватило меня и потащило туда. Клянусь, так и было! Я цеплялся за доски, нахватал заноз, ободрал живот и лицо, и рухнул. А там, внизу, было что-то.
Он покачал головой. На дне глаз плескался страх – спустя столько лет.
– Я не могу описать это ощущение – я даже ничего не видел. Но мне никогда прежде не было настолько страшно.
– А где был Рудольф?
– Когда я заорал, он тут же прибежал – но не смог меня достать. Ему пришлось уйти за помощью, и когда он вернулся, я уже сорвал голос. Это было настолько жутко, знаешь, как будто… нет, мне не с чем сравнить. Это что-то хотело, чтобы я остался там. Оно вывихнуло мне ногу, заставило забиться в угол и трястись, как собака. Принесли лестницу, меня вытащили. В часовню мы больше не ходили, и вход туда заколотили досками, чтобы никто не травмировался.
– Ты не пытался выяснить, что там было?
– Смеешься? Я и близко не ходил! И даже спустя столько лет не горю желанием. Погоди-ка…
Себастиан замолчал и посмотрел на Регину так внимательно, будто пытался что-то раскопать в ее глазах. Регина выдержала.
– Ты хочешь туда сходить, правильно? Не надо.
– Басти, то, что там произошло, не может быть ерундой или фантазией. Там что-то есть.
– Ну пожалуйста, – взмолился он. От него фонило то ли отчаянием, то ли страхом.
– Я понимаю тебя, но это придется сделать. Не бывает такого ужаса без причины. Я не прошу меня сопровождать – только скажи, в какую сторону идти.
Себастиан тут же вспыхнул.
– Ты издеваешься?! Я не брошу тебя! И Рудольф тоже пойдет.
Регина нахмурилась.
– Зачем собирать целый табор? Это может помешать.
– Затем, что я там чуть не помер! – рявкнул Себастиан. – Ты захотела на тот свет без очереди?!
Регина замолчала. Против злого Себастиана у нее не было приемов.
– Прости, – наконец сказала она, сжимая его руку в попытке успокоить – он тут же раскрыл пальцы и позволил ей вцепиться крепче. – Я знаю, ты беспокоишься за меня. А я беспокоюсь за тебя. И если мы хотим разобраться…
– Ладно, – отрывисто бросил он, оттаивая на глазах. – Только не нуди.
– Не буду, – пообещала она, рисуя на его тонком запястье мелкие узоры кончиками ногтей. Будь он жив, уже покрылся бы мурашками, а так просто завороженно наблюдал за ней, заметно успокоившийся. С ним таким ей было очень хорошо.
– Как думаешь, – медленно начал он, – если бы я встретил тебя раньше, первым, как бы все получилось?
– Понятия не имею, если честно. Как такое предсказать?
Себастиан кивнул; кривая усмешка появилась на его губах. Солнечный свет проходил насквозь, и он не отбрасывал тени, но волосы все равно пламенели озорными всполохами огня, взметнувшись над макушкой. Он был таким пламенным, таким звонким и большекрылым, что не помещался не только в огромном холле и в их городе – он был слишком большим даже для ее сердца.
– Теперь уже не узнать. До чего же обидно!
Она молча с ним согласилась. Все это и вправду было обидным до слез.
– Регина? Вы с кем-то говорили, я помешала вам?
Она вздрогнула – Себастиана напротив уже не было. В кухню вошла Элоиза – как всегда, прическа волосок к волоску, идеально выглаженное черное платье с белым воротом. И явное волнение на обычно спокойном лице.
– Нет, все в порядке. Это был обычный телефонный разговор.
– Выглядите взволнованной. Неприятные вести?
Впервые Регине захотелось, чтобы Элоиза оставила ее в покое и поскорее ушла. Она слепила из губ слабую улыбку и покачала головой.