Поддавшись моменту, Регина достала телефон и сделала пару фото, воспользовавшись вспышкой – ей захотелось сохранить в памяти ощущение, которое она испытывала, вглядываясь в черноту с едва уловимыми проблесками на полированном камне пола.
Она решила не включать свет: выключатель все равно был неизвестно где, а свет от фонарика отлично разгонял темноту. Ей предстояло подняться на второй этаж и добраться до нужной двери, и этот маршрут был не то, чтобы сложным, даже несмотря на то, что богатый на пристройки особняк имел множество узеньких и достаточно запутанных коридорчиков, позволяющих как быстро добраться из одной комнаты в другую, так и выйти непонятно куда.
Ее шаги гасли в длинном ворсе – натертый камень лестницы был достаточно скользким, чтобы упасть, и ковер сильно уменьшал шансы расшибиться в полете со второго этажа.
Коридор раскинулся перед ней – длинный и широкий. Узкий луч рванулся вперед – и споткнулся за открытую настежь дверь. Регина вздрогнула и отшатнулась: фантазия моментально скакнула к мыслям о том, что дом кишит кровожадными призраками тех, кто умирал здесь сотню лет.
Тем не менее, она сделала несколько осторожных шагов в ту сторону и вскоре поняла, что это дверь той самой зеленой спальни, приглянувшейся ей в первый визит. Рудольф позаботился, чтобы она не потерялась.
К счастью, выключатель нашелся сразу и помещение озарилось мягким светом от огромной люстры с сотней мерцающих подвесок. Регина сбросила туфли и прошла до постели, вдыхая запах свежего белья, разбавленный розами – Элоиза явно готовила комнату с любовью и даже принесла из оранжереи поздние цветы. Кажется, Регина ей понравилась.
Она не удержала себя от удовольствия и с размаху плюхнулась на постель, раскинув руки. Должно быть, именно так раньше лежали юные барышни, коротая ночи в томных размышлениях о своих тайных возлюбленных.
Регина могла бы заняться тем же, вот только никакого любимого не было.
По-хорошему, ее вообще не должно быть здесь, но, к сожалению, Регина снова не смогла отказать себе в невинном желании что-то получить.
На то, чтобы разложить вещи по своим местам, ей понадобилось совсем немного времени, и комната быстро приняла обжитый вид. Расставляя шампуни в роскошной ванной комнате с огромной ванной, Регина то и дело ловила в зеркале свой донельзя довольный вид, и сама смущалась своей улыбки.
Несмотря на то, что Рудольф сказал ей чувствовать себя свободно, она не могла заставить себя выйти из островка света в неизведанную темноту, и потому устроилась за письменным столом, намереваясь набросать план исследований. Следовало создать какие-то конкретные рамки, иначе, имея такое грандиозное поле, можно было запросто сбиться с пути и не закончить работу вовсе, а такое в ее планы не входило.
В моменты творчества самым важным всегда было «поймать волну», как в серфинге. Все остальное обычно получалось само собой, нужно было только успевать записывать и слегка направлять свою воображаемую доску, чтобы эта самая волна не потянула за собой.
Клавиатура тихо щелкала под ногтями, и Регина потеряла счет времени, увлекшись процессом. Очнулась она лишь когда за спиной раздался тихий стук, а за ним последовал скрип двери, заставивший ее резко обернуться.
В проеме, подсвеченный огнями коридора, стоял Рудольф.
– Прячешься?
Регина проглотила взбесившееся сердце.
– Поймала вдохновение.
Он прошел ближе, впрочем, не пихая нос в ноутбук – его тактичность Регине очень нравилась.
– Эта комната тебе идет. Пойдем, поедим? Я заехал в ресторан.
Кто бы сомневался, что это произойдет – Рудольф ради еды был готов на жертвы.
При включенном свете все выглядело другим – уютным, теплым и совсем не устрашающим.
Они вместе спустились, Рудольф попутно рассказывал, где и что включается, стараясь ответить на все и сразу.
Вопреки предположениям, Рудольф устроил ужин в гостиной, в которую Регина была влюблена: высоченный потолок с уже привычными люстрами, камин, сейчас весело трещащий дровами, журнальный столик из массива древесины, заставленный коробками с китайской едой, рояль около окна, и пара неприлично больших диванов, запросто вмещающих шестерых – вся обстановка располагала к уютным посиделкам и обсуждению самых разнообразных тем. Здесь тоже был проигрыватель, и пока Рудольф возился у бара, открывая для них вино, Регина порылась в стопке пластинок и поставила музыку по своему вкусу.