Отовсюду – с каждого незанятого стула вдоль длинного стола, с подоконника, из-за ели – на нее смотрели десятки глаз. Теперь, когда она увидела прошлое, покойники следили за каждым ее движением, безмолвные и практически невидимые. Ярко выделялись только глаза – множество, множество глаз, горящих, как угли в камине.
– Хороший ресторан, – заявил Рудольф, не замечая ее мук. – Надо почаще оттуда заказывать.
Регина не ответила, тщетно пытаясь сморгнуть морок с глаз. Но с каждым движением ресниц они словно становились плотнее и весомее. Она подняла вилку, тронула стакан с каким-то напитком, который придвинул к ней Рудольф. Не глядя, отпила и не ощутила вкуса.
Они были прямо здесь. Сотня, две, может, больше. Она слышала их шепот – он был похож на шелест опадающих листьев, такой же сухой. Что они говорили? Она никак не могла разобрать, сколько бы ни напрягала слух.
– Нет, я так не могу, – не выдержала Регина, бросив вилку на стол.
– Что такое? – всполошился Рудольф, обеспокоенно глядя на нее.
– Они повсюду, милый, – отозвалась Регина едва ли не шепотом, тщетно надеясь, что ее не услышат. – Сидят, стоят, и смотрят, неотрывно смотрят на нас. Так и свихнуться недолго.
Рудольф нервно оглянулся по сторонам.
– Прямо здесь?
– Прямо здесь, – подтвердила Регина, вытирая об салфетку повлажневшие ладони.
– Я ничего не вижу.
– Это нормально, – отстраненно пояснила она, медленно утопая во взглядах – липкие, как болото, они притягивали ее, не давая отвернуться и перевести взгляд. – Это те, кто были здесь задолго до нас.
– В таком случае, почему бы с ними не поговорить?
Регина принялась моргать все чаще и чаще и мучила веки до тех пор, пока не увидела наконец его лицо.
– Ты серьезно сейчас?
Рудольф пожал плечами.
– Ну а что? Они же явно чего-то ждут. Мы можем просто узнать и решить вопрос.
– Как в бизнесе? – спросила она, нервно хмыкнув.
– Именно так, – он кивнул и тут же неуловимо преобразился: его глаза стали серьезнее и холоднее, а движения приобрели отточенность, даже резкость. – Если хочешь, я могу говорить. Ты, главное, организуй нам эту встречу.
Регина впервые посмотрела на него, как на большого босса, а не как на мужчину, с которым делила быт – и это зрелище неожиданно очень ей понравилось. Эта власть, что появилась в его голосе, эта стать в плечах и осанке… она и раньше слышала, как он обсуждал дела по телефону, но сейчас – сейчас он был сильным и смелым именно для нее, и был готов взять на себя ответственность.
– Знаешь, – брякнула она вдруг, не контролируя язык, – это очень горячо, когда ты такой.
– Знаю, – поддразнил он ее. – Ну так что?
Регина взвесила все «за» и «против»; откровенно говоря, их было не так уж и много. В конце концов, она же обещала ему, что больше не оставит в стороне и посвятит во все, тем более, это напрямую касалось его семьи.
– Ладно, – наконец сказала она, встала и хлопнула себя по бедрам. – Давай просто сделаем это.
– Это моя девочка! – одобрительно воскликнул Рудольф, заставив ее смущенно улыбнуться, и тут же пошел за свечами, даже не услышав о том, что в них есть нужда – а она действительно была.
– Я вытащила их на поверхность через Себастиана, – объясняла Регина, вытаскивая из упаковки одну свечу – за последние дни запасы существенно истощились, и такими темпами ожидалось, что им понадобится пополнение. – А теперь через себя и через огонь мы вытащим их еще и для тебя. Может быть немного неприятно.
– Спасибо за предупреждение, – кивнул Рудольф, глядя за тем, как она поджигает фитиль и на автомате прикрывает огонек от несуществующего сквозняка.
Наконец Регина осталась довольна пламенем и подошла поближе, хмурясь.
– Что такое?
– Душа маячит, – она махнула рукой, отбиваясь, как от надоедливой мухи, но тень продолжила маячить где-то за лопатками, настойчиво тыкаясь в затылок.
– Чего хочет? – сквозя любопытством, спросил Рудольф, принимая ее протянутую руку и переступая с ноги на ногу.
– В меня вселиться, наверное. Не знаю.
– Это опасно?