– Я так и думала, что найду вас здесь, – произнесла Регина, подождав, пока она выпрямится. – Судя по воспоминаниям, вы проводили здесь много времени.
Корделия фыркнула, подняла корзинку и поставила на стол, принимаясь очищать стебли от лишней листвы. Маленькие руки двигались ловко и быстро – она делала это множество раз, и даже не отвлекалась, чтобы последить за процессом.
– Ты провела меня, маленькая чертовка, – вопреки словам, в голосе не было гнева – лишь усталое принятие. – Я в самом деле думала, что ты можешь поступить так с моим крылом.
Регина пожала плечами, не задетая словами.
– Мне нужно было вас увидеть. Это сработало.
Корделия положила гиацинты на стол, разбирая по цветам – розовые, сиреневые, белые и фиолетовые. Регина с трудом оторвала взгляд от стола и вернула к ее лицу.
– И что же, ты больше не боишься быть так близко? – поинтересовалась Корделия, явно поддевая.
– Отчего-то мне кажется, что вы больше не причините мне вреда, – честно сказала Регина, придвигая к ней моток атласных лент, лежавший чуть поодаль.
Корделия гордо вздернула подбородок – под ее острым взглядом Регина ощутила себя маленькой, хоть и была выше.
– Я не стану оправдываться, – холодно бросила она. – Ты влезла в мои тайны, и получила за это.
– Ваши тайны были тем, что имело влияние на всю семью, – напомнила Регина. – Вы правы, я не имела права делать это… так.
– Твое неуемное стремление совать нос в чужие дела приносит мне немало страданий. Но ты заступилась за меня перед Себастианом, и я это ценю.
– Именно поэтому я вас больше не боюсь. Из-за цветов. И еще из-за Вероники. Мы говорили с ней сегодня.
Корделия подняла брови, но тут же снова вернулась к своей работе.
– Зачем ты пришла? Ведь не помощи ради.
Стушевавшись на мгновение, Регина прижала пальцы к подбородку, подбирая слова. Существовали ли правильные?
– Я много думала тех пор, как увидела прошлое. Мне кажется, я вас понимаю – в какой-то мере. Но у меня остался вопрос: почему вы так сильно чувствуете себя виноватой?
От былой гордости Корделии не осталось и следа: она тут же сгорбилась, сделалась еще меньше ростом, а уголки губ скорбно опустились вниз, выдавая ее глубокую печаль.
– А это не очевидно? – тихо, сломлено спросила она.
– Простите, нет, – покачала Регина головой. – Прошу вас, расскажите. Я не враг вам, я правда хочу помочь.
Корделия тяжело вздохнула и долго ничего не говорила, методично щелкая ножницами, обрезая мотки ленты и связывая букеты. Регина не торопила.
– Давай с самого начала, – наконец решилась Корделия, выпрямляясь и опираясь ладонями на стол. – Я не разбиралась в истории семьи глубже, но то, что я знаю, довольно мрачно. Рудольф Блэквуд – тот, что женился на малышке Марисе – упал с лошади и умер мгновенно. У него осталось двое детей – точнее, двое выжило. Родилось намного больше, но они не преодолели даже младенчество. Элизабет вышла замуж и умерла бездетной. Юстас женился, и его жена Джейн подарила ему Себастиана, от которого и пошла ветка, Фредерика, который умер в детстве, и Кристину, которая уехала за границу и там умерла. Себастиан женился на Оливии, и у них родилось две дочери, Эмма и Виктория. Эмма стала монахиней, а у Виктории характер был тверже камня – ее супруг Эрик взял ее фамилию, и пока она правила империей, развлекался. Как они ни старались, родился только Виктор, и что-то подсказывает мне: если бы Виктория была мужем, в Эрик – женой, дело бы вышло успешнее. Далее уже я родила Рудольфа, Басти, и Серену с Сесиль. И теперь остался один Рудольф, а как бы ни было стыдно это признать, он Блэквуд лишь по фамилии. Никого по крови не осталось. И волей-неволей, в голову приходят мысли: а что, если сам род Блэквудов был проклят? Я думала об этом каждый день и каждую ночь, даже не зная того, что узнала ты.
– Разве что тем, что ходил по мертвой земле, – задумчиво проговорила Регина. – Эти люди – те, кто был похоронен здесь – я не чувствую, что это было делом их рук. Скорее, причина в самом месте. Нехорошо живым быть в одном месте с мертвыми.
– Ты защищаешь их? – спросила Корделия, наклонив вбок голову – в глазах засквозило любопытство. – Даже после того, что случилось?
– У меня было достаточно времени, чтобы об этом подумать. И я не думаю, что они обманывали, когда говорили, что не хотели всего этого.