– Видел, куда ты пошла. Дальше – дело техники. Мы с братом все детство прокатались на этом лифте. Даже застревали несколько раз.
– Жаль, ты сегодня не застрял, – проворчала Регина, впрочем, уже не сердясь на него, – поделом было бы.
Его кадык дергался вверх при каждом глотке молока, которое она, вообще-то, достала для себя. Наконец он оторвался от горлышка, вытер пальцами мокрые губы и спросил, старательно накидывая в голос фальшивого раскаяния:
– Ты не злишься?
В его бессовестных глазах не было ни капли вины. Регина вздохнула.
– Просто знай, что я могу и отомстить.
Что-то в его выражении лица подсказало ей: Рудольф будет этому только рад.
Присев рядом, она подперла голову кулаком, глядя сквозь окно на мотающиеся ветки уже оголившегося кустарника.
– Хорошо спала на новом месте? – спросил Рудольф; он поднялся со своего места и принялся копаться в холодильнике, выкладывая на стол хлеб для тостов, арахисовую пасту и мясную нарезку.
– Мне приснился странный сон. Будто бы я видела мужчину в коридоре.
– Симпатичного? – незамедлительно поинтересовался Рудольф, принимаясь огромной ложкой накладывать пасту на хлеб. Сделав один бутерброд, он протянул его Регине и принялся мазать второй.
– Не помню. Он был какой-то жуткий.
– М-м-м, – протянул Рудольф, вцепившись зубами в свой тост. По губам размазалась паста. – И что он там делал?
– Вообще-то, ничего такого. Возможно, поздоровался? Не уверена.
В тишине они доели, и потом Рудольф философски поднял вверх указательный палец.
– Я думаю, это хорошо. Может, к тебе во сне приходил какой-нибудь мой предок?
– Ты в такое веришь? – спросила Регина, подцепив с тарелки кусочек копченого мяса. Он пожал плечами.
– Не то, чтобы, но мало ли. В любом случае, не думай об этом слишком много.
Он оглядел заставленный стол и проворчал:
– Мы опередили Элоизу. Но я так люблю ее завтраки!
Регина ухмыльнулась.
– Я думаю, для еды ты всегда найдешь немного свободного места. Но послушай, ты – с сегодняшнего дня у меня сухой закон. Я устала просыпаться с похмельем!
– Можно подумать, я пою тебя силой. Не будь такой категоричной!
На это ей было нечем возразить: чертов хитрец постоянно открывал отличное вино, от которого было невозможно отказаться, и бар ломился от разномастных и наверняка безумно дорогих бутылок. Впрочем, Регина подозревала, что здесь был и винный погреб с еще большими богатствами – притаившаяся дверь, ведущая в подвал, не осталась незамеченной.
– Ладно, – кивнула она после мучительных размышлений. – Но дай мне хотя бы передышку, серьезно.
– Меня не будет дома до вечера, хватит?
Он был невозможен, о чем Регина ему тут же сообщила, и получила в ответ лишь фырканье, после которого он отправился к кофемашине, ворча что-то о дозе кофеина. Должно быть, ее возмущения действовали не больше, чем дешевые кремы для увлажнения лица.
– Кстати, я хотела спросить вчера, но забыла: Элоиза ночует не здесь? Не видела ее вчера.
– Она приезжает утром и уезжает вечером, кроме выходных. Это было ее условие, меня вполне устроило. А убирается клининг. Вот, держи.
На столе перед Региной появилась чашка, источающая невероятный аромат кардамона. Она наклонилась и с наслаждением вдохнула, чувствуя, как поднимающийся от чашки пар оседает на коже.
– Знаешь, – пробормотала она, переводя взгляд на широкую спину, спрятанную под простой белой футболкой. – Я так могу и привыкнуть.
– Я буду только рад, – ответил Рудольф, не повернув головы.
И Регина поняла, что он говорил это совершенно искренне.
Глава 5
Среди множества воспоминаний о прошлом у нее было одно ужасающее – то, как она ждала такси.
Регина стояла напротив круглосуточного кинотеатра, и снег, летящий с тяжелого, хмурого неба, был похож на вату в желтом свете фонаря. Он падал на макушку, таял и холодными каплями стекал вниз по ее окаменевшему лицу.
Автомобиль должен приехать через пятнадцать минут, и Регина терпеливо ждала.