– Идемте, – позвала она, коснувшись его посиневших от холода рук, – вам стоит выпить.
И он снова пошел за ней, след в след, как теленок ходит за своей матерью, боясь отстать.
Вместе они доплелись до забора: высокий и ажурный, он служил невесомой, но видимой преградой, и каждый раз, когда Регина выходила через ворота на улицу, ее сердце начинало биться быстрее, будто вспоминало о том, что она пока еще не мертва.
Стоило им пересечь черту, как Рудольф ожил и потащил Регину к одной из машин, стоящих друг за другом. Она попыталась освободить свою руку, но мужчина лишь усилил хватку и успокоился только когда она села рядом с ним на заднее сиденье, едва не ударившись головой о крышу.
– Простите, – бросил он ей, впрочем, не выглядя виноватым, – не отказывайтесь, пожалуйста.
Регина неловко кивнула. Чего ради он ее сюда поволок? Ему было позарез нужно, чтобы незнакомая женщина присутствовала на поминках? Или он боялся, что без ее помощи тут же упадет?
Водитель (разумеется, он был, это же Блэквуды) плавно тронул машину с места, и она уставилась в окно, следя за тем, как изящный кованый забор сменяется пока еще зелеными лугами и редкими домиками – они ехали обратно в город.
Интересно, а что вообще произошло? Почему такая юная девочка умерла? Был ли это несчастный случай или болезнь? Чей это ребенок? Вопросы вытеснили все остальные мысли, и Регина почувствовала едва ли не нужду узнать обо всем этом чуть больше.
Как удачно, что она все-таки не отказалась поехать.
Судя по маршруту, они направлялись в центр, а не в особняк Блэквудов, как она изначально думала. На мгновение она даже огорчилась – посмотреть на знаменитое жилище изнутри было бы интереснее, чем сидеть в каком-то ресторане. Впрочем, вскоре разочарование пропало – семейство, точнее то, что от него осталось, выбрало для прощального обеда самый роскошный ресторан города, не скупясь на траты.
Рудольф не только выбрался из машины самостоятельно, но даже успел подойти к двери Регины и подать руку, помогая выйти. Та сдержанно поблагодарила и последовала за ним в «Ройал Блад», который независимо от событий, происходящих в нем, выглядел потрясающе. Он напоминал мужчину в элегантном, безукоризненно выглаженном смокинге, с дорогим одеколоном и потрясающей улыбкой – огромные чистейшие окна, высокие потолки, вышколенные официанты – здесь все говорило о сдержанной, истинной роскоши.
На входе Регину встретил портрет умершей – ее прозрачно-голубые, цвета льда глаза смотрели прямо в душу, пронизывали ее насквозь, заставляя хотеть поежиться. Она сидела в массивном кресле, держась своими крошечными руками за подлокотники, а по плечам снова рассыпались кудряшки, правда, уже темные.
Портрет был окружен цветами всех видов, и от их запаха становилось дурно. Он плыл по помещению, как удушливое облако, и не рассеивался, несмотря на старания кондиционера.
Рудольф отшатнулся от изображения так резко, что налетел на Регину, обернулся, снова схватил ее за руку и потянул за собой в глубину помещения, подальше от толпы. Он забрался на высокий стул на баре, знаком заказал себе что-то у бармена, который тут же оказался рядом, а затем попросил второй стакан для Регины, которая пыталась встать так, чтобы ее яркие сапоги не выделялись слишком сильно.
Заметив взгляд мужчины, она пояснила:
– Обычно я так не выгляжу.
Он уцепился за возможность поговорить, очевидно, желая отвлечься, и спросил:
– А как вы выглядите? И как ваше имя?
– Регина. Более элегантно. Знаете, официальный стиль и все в таком духе.
– Полагаю, мое имя вы уже знаете.
Регина кивнула, но не успела сказать ни слова, как он придвинул к ней высокий бокал и жестом указал на стул:
– Присаживайтесь, пожалуйста. Всем плевать на ваши сапоги, а мне нужен собеседник.
Регина стянула с шеи шарф, жалея, что они оба прошли мимо гардероба, и устроилась поудобнее, глядя на его сгорбившуюся фигуру – пальто пологом висело вокруг табурета, а из-под задравшихся рукавов показались кипенно-белые манжеты с запонками. Он задумчиво смотрел на свой стакан, прокручивая его в руке, будучи мыслями не здесь, а все еще там, в промерзшем склепе. Регина видела это по холодным стеклянным глазам. Такие же она довольно долго встречала в зеркале.